Подонок - стр. 44

Захлопнул дверь у нее перед носом и посмотрел на меня. Я губы пальцами тронула и тихо сказала.

- Уходи. Не надо помогать. Я сама.

Прищурился, долго смотрит мне в глаза.

- Испугалась, что твоему расскажет?

Отодвинул в сторону, в ванну прошел, кран на место молча прикрутил. Снова из квартиры вышел, вернулся, проверил, что вода не течет.

- Все. Ухожу, – пошел к двери, но я схватила его за руку.

- Спасибо.

Резко толкнул меня назад и впечатал в дверь, удерживая двумя руками чуть выше локтей.

- Так значит, с тобой приехал. Что ж не живет здесь? Трахать приходит, м? Еб*т, а потом линяет?

Дернул подол платья наверх и неожиданно схватил за трусики впереди.

- Уходиии, пожалуйста. Не ходит ко мне никто!

- Лжешь!

Ломая сопротивление, отодвинул трусы, скользнул рукой между моих ног и одним движением проник в меня пальцем на всю длину.

Я запрокинула голову, приподнимаясь на цыпочки, а он за мной следом. Не сводя глаз с моего лица.

- Еще какая мокрая.

Хотелось сдавить его руку, заплакать. Меня никто вот так не трогал. Бодя брезговал. Заставлял меня саму.

- Пожалуйста…

Заостренные черты лица, поплывший взгляд и этот палец внутри меня. Толкнулся один раз, вызывая дрожь во всем теле.

- Тебя что никогда руками не трахали?

- Отпусти!

Нагло смотрит в глаза. Выскользнул пальцем прошелся вдоль нижних губ, раздвигая их. По моему телу прошла волна страха от непривычных ощущений. Как будто внутри стало щекотно, начало зудеть, и этот зуд сосредоточился там, где скользила подушечка его пальца. Это было откровеннее всего, что делал со мной Богдан. Наклонился к моим губам.

- А говорят, у взрослых женщин там не так, как у девочек… а у тебя узко.

Захотелось вырваться, чтоб замолчал, не вгонял в краску, не заставлял стать пунцовой от стыда. Ощутила его палец внутри, несколькими толчками.

- Михайлина Владимировна… какая вы мокрая. Я бы придавил тебя к твоей долбаной доске и трахал так, чтоб искры с глаз сыпались.

Пока говорит - надавливает там внизу, на клитор. Трет ритмично, уверенно, размазывая по твердому узелку мою собственную влагу. Прихватил за мокрые волосы на затылке, потираясь губами о мои губы.

- Бодя говорил, ты холодная… ни хрена, горячая.

Трет сильнее, быстрее толкается по два-три толчка внутри и снова обводит вкруговую клитор.

- А сейчас покричишь для меня. Умеешь кричать? С ним и с еб**ем своим кричала?

Хотела ударить, вырваться, но он вдруг обхватил твердый узелок пальцами, сжал сильнее, и меня накрыло кипящей волной. Разрушительным цунами, чем-то непередаваемо и жутко мощным. Настолько мощным, что все мое тело содрогнулось, забилось, запульсировало от режущего, невыносимого удовольствия. Низ живота скрутило судорогой, и мышцы влагалища сильно стиснули толкающиеся внутри пальцы Демьяна.

- Вот так… а теперь я уйду. А вы, Михайлина Владимировна, когда будете вести пару, вспоминайте, как я вас этими пальцами довел до оргазма. За кран не благодарите.

Сунул руку в карман и бросил на стол пачку купюр.

- Соседке на ремонт! Сожителю привет!

Он ушел, а я сползла по стенке на пол и заревела. От стыда, от опустошения и от какого-то ужасного, ноющего ощущения внутри. И, нет, это далеко не ненависть.