Подняться и идти - стр. 5

– Ну как?

– Ты, это… Ты больше так не надо! – Андрюха с трудом подбирал слова, выбираясь из–под кровати.

Пашка слез с подоконника. Побледневшая Алёнка осторожно опустила ноги, косясь на стену.

– Ладно. Простите. Я не хотел напугать. Но, вы же сами попросили, – человечек потёр нос и тихонько чихнул, – я сейчас что–нибудь другое нарисую. Дверь. Вот.

Появилась дверь. Выглядела она настоящей. Тимоха уселся на плече у Никиты, тоненькая рука ухватилась за ворот футболки.

Алёнка подошла к стене, потрогала. Это, действительно, была дверь. Девочка помедлила и осторожно толкнула створку.

.

Как это произошло, понять никто не успел. От оглушительного воя воздушного вихря заложило уши. Словно в гигантскую воронку, всех утянуло в распахнутый проём. Очнулись, лёжа на земле, среди мха и папоротников. Лёгкие заполнил прелый, душный воздух. Тяжело, маслянисто пахло травами и пованивало гнилью. Издалека доносился грохот падающей воды, от вскриков животных по телу расползались мурашки. Вокруг высились могучие стволы хвойных и пальмовых гигантов, у их подножий извивались мощные, спутанные в клубки корни. Свисающие гроздья одеревеневших лиан походили на скелеты и пугали своим видом.

– Джунгли, – прошептал Павлик. Он стоял на четвереньках, растерянно озираясь. Руки шарили по земле. Наконец, ему удалось найти очки, свалившиеся при падении. – Это точно, джунгли. Но, …это же невозможно. – Он сжал виски. Только что надетые очки оказались в дрожащих руках.

– Какие, нафиг, джунгли! Так не бывает! Этого не может быть! – Андрюха прислонился спиной к трухлявому пню. В рыжих волосах запутались кусочки высохшего мха. Любимая кепка валялась в стороне, рядом со слетевшими сланцами.

Алёнка неподвижно сидела на куче сухих мелких веток, взгляд безучастно упёрся в землю.

Андрюха тряхнул головой, осмотрелся, позвал:

– Никита! Ты где? – Сначала негромко, потом во весь голос.

– Он же ходить не может! – Алёнка пришла в себя, тоже закричала, – Ники–и–та–а!

Никита очнулся от падения, огляделся.

"Трэш какой–то…".

Пошарил ладонью по плечу. Знакомый голос пробурчал:

– Я здесь, не ищи. – Тимоха сидел на земле.

– Мы где? Ты знаешь? – Никита изучал покрасневшую ссадину на локте.

– Пока нет.

– Залезай, потеряешься еще.

Тимоха запрыгнул на плечо. Никита поднялся, и пошёл на просвет впереди. Приходилось перебираться через скользкие, покрытые лишайниками стволы. Свисающий прядями мох и спутанные ветви цепляли и царапали. Напоролся на колючку. Остановился, задрал ногу, посмотреть, услышал крики:

– Ни–и–ик! Ты где?

– Ники–и–та!

– Я здесь! – отозвался и двинулся на звук. Через пару минут вышел к ребятам. Смуглый, невысокий, крепкий. С хмурого лица насторожённо смотрят карие глаза, тёмный ёжик волос на макушке золотит солнечный луч, на плече Тимоха.

– Вот это да! – Андрюха подобрал кепку, вскочил.

Алёнка вытаращила глаза, рот начал расползаться в улыбке. Пашка застыл, забыв про очки.

Никита подошёл.

– Вы чего уставились?

Шагнул и снова наткнулся на колючую шишку.

– Да что ж такое! – Потёр пятку, и до него дошло… – Ноги…! Я иду!?

– Да! Да–а…! – Алёнка смотрела и улыбалась всё шире. Глаза сияли.

Павлик, глядя на неё, помрачнел, нацепил очки и отвернулся.

Забрались на упавший ствол. Подгнивший пень от могучего, почти метрового обхвата дерева торчал рядом. Пашка сразу же слез и нервно ходил вдоль бревна, подпинывая мох.