Подменыш - стр. 8
Трое братьев погнали коней в разные стороны и ехали много часов, но самым удачливым из них, как обычно, оказался Вирм. Он замёрз и продрог, и, в конце концов, решил, что не будет беды, если брат проведёт в лесу несколько часов – всё равно Сигурд привык скитаться по чащам один. И когда вдалеке замаячили огни лесной хижины, Вирм, не колеблясь, направил коня на свет.
С самых весенних дней Нэзе охватила тоска. Хотя воспитанница Имрека и прежде днём и ночью думала о мире людей, теперь её мысли приняли какой-то иной окрас. Глядя на всполохи сопряжений, мерцавшие в небе, она вспоминала странную встречу. Первых людей, которых она увидела в своей жизни. Мужчин.
Оба они были светловолосы, широкоплечи и красивы. Оба голубоглазы и похожи как братья. И всё же в её памяти то и дело всплывало только одно лицо.
«Кто он?» – задавала себе Нэзе один и тот же вопрос.
Нэзе боялась, что, если спросит об этом Имрека, тот лишь разозлится и запретит ей вовсе приближаться к Сопряжению. До сих пор она всегда доверяла приёмным отцу и матери, но в этот раз сердцем чувствовала, что они не одобрят её устремлений. Так и вышло, но узнала об этом Нэзе уже потом.
А тогда она твёрдо решила разобраться самостоятельно. «Разве я беспомощная человеческая девка, чтобы ждать помощи?» – думала она, снаряжая коня и направляя его к холмам.
Стоял конец апреля – поход, в который отправлялась Нэзе по воле Имрека, закончился куда быстрее, чем походы людей, потому как эльфийские кони скакали не по земле и не тратили на дорогу много дней. Зима и лето также не имели значения ни для Тени, ни для Нави, потому как в первой весна сменяла лето, а следом за летом снова наступала весна, а во второй за зимой следовала осень, и сразу же новая зима.
В мире людей оказалось холоднее, чем привыкла Нэзе. Она ехала по лесу медленным шагом, вдыхая запахи первых листьев и молодой травы и дивилась тому, насколько похож этот мир на тот, который она знала – и насколько всё же другой.
Там, в Тени, время застыло, воздух не дрожал. Не было ветра и никогда не случалось дождей. Но солнца тоже не было. Само небо светилось и посылало на землю лучи тепла, и свет его был нежным, и тепло никогда не обжигало.
Здесь, в мире Яви, всё двигалось и менялось. Прохладные капли воды падали на щёки всадницы, и, задрав голову, Нэзе пыталась понять, откуда они берутся – но никак не могла. Прохладный ветер дул ей в лицо, шелестели травы и листья и где-то внизу под ногами её лошади сновали мелкие зверюшки – пушистые и тёплые. Они походили на маленьких лесных духов, населявших магические рощи Тени, и всё же казались совсем другими. Нэзе поняла всё это, протянув руку и позволив одному из них забраться на её запястье. Звери совсем не боялись эльфийской всадницы, потому что не чуяли в ней человека.
Так ехала она, пока не услышала плеск волн и не поняла, что оказалась совсем неподалёку от деревянной крепости, похожей на эльфийские терема так же, как походит грубый булыжник на сверкающий алмаз. Пусть тот и другой были сделаны из одного материала, но башни эльфийского терема изгибались, переплетаясь с ветвями живых деревьев, летели вверх, цепляя верхушками клочья тумана… Крепость людей была приземистой, башни её оказались круглыми и низкими, почти как каменные форты троллей. И если само дерево в эльфийском тереме было золотистым и как будто бы дышало теплом, то здесь оно потемнело и выглядело холодным и недружелюбным.