Подмена-2. Оригинал - стр. 35
– На самом деле, я хочу увидеть и кухню, и все скучные коридоры, и даже подземелье! – сообщила своим спутникам, собственно, и не рассчитывая, что это их обрадует.
– Э-э-эм, право на посещение подземелья нужно просить у самого архонта, – замялся Иму. – Но все остальное мы тебе с удовольствием покажем.
Вранье! Никакого удовольствия на лицах хийсов не наблюдалось, и они то и дело косились в окна, пока мы ходили по бесконечным лестницам, проходам и залам. Они только что не зевали, явно желая быть в каком угодно другом месте. Но вот Лугус оказался прекрасным экскурсоводом и довольно неплохим рассказчиком и увлеченно вещал мне, какую из частей замка построил или переделывал тот или иной предок Грегордиана. Я же, к сожалению, многое упускала, стараясь больше запомнить повороты и куда ведет очередной коридор, нежели вникнуть в историю местной архитектуры. К тому же очень отвлекало общее охватившее меня ощущение бездны времени, отделяющей меня от всех этих существ, причастных к тому, что просто камни стали здешними стенами. Обычно людей восхищает и завораживает старина, меня же она почему-то угнетала. Наверное, я все же слишком дитя своего века. Ладно, того, что привыкла считать своим. Остановившись, я коснулась пальцами шершавой буро-оранжевой поверхности, невольно задаваясь вопросом, насколько отличается жизненная временная система координат фейри от привычной мне.
– Лугус, а сколько живут фейри? – невежливо перебила я его рассказ о прадеде Грегордиана, приказавшем пристроить это пустующее сейчас крыло в то время, когда он собирал воинство для тотального очищения Приграничья от каких-то жутко расплодившихся тварей.
– Столько, сколько Богиня считает нужным отпустить нам, – проморгавшись, ответил он.
– Весьма туманный ответ, не находишь?
– Но правдивый, монна Эдна. Я не очень хорошо знаком с человеческим летоисчислением, но, насколько знаю, срок жизни фейри в среднем в десять раз дольше людского века.
– Под веком ты подразумеваешь столетие? – недоуменно уставилась на него я. Нет, я улавливала намеки в разговорах, что фейри живут дольше, но чтобы настолько!
– Да что-то около столетия у людей. Нам их отпущено примерно десять, – кивнул брауни. – Но крайне редко кто-то из нас доживает до старости и умирает по естественным причинам.
Ну, в таком мире это и не удивительно. Я посмотрела на хийсов, уже откровенно прилипших к окнам и нисколько не прислушивающихся к нашей беседе.
– А сколько этих самых людских веков прожил архонт Грегордиан?
– Около трех.
Осознание этой информации заняло у меня некоторое время, и неожиданно бывшее неплохим настроение стремительно покатилось вниз. Думать о том, что мужчина, на котором так болезненно закольцована твоя жизнь, родился настолько задолго до тебя, угнетало. Но гораздо больнее пронзило понимание, что он будет продолжать жить еще долго-долго после того, как меня не станет и даже кости мои в земле истлеют. Странно ли тогда такое его ко мне отношение? Ведь выходит, что моя целая жизнь – для него лишь эпизод, один из многих? Но в таком случае разве его требование отдать в его безраздельное распоряжение даже это краткое время, что мне отпущено, не выглядит в десятки раз более жестоким, чем прежде? Хотя о чем это ты, Аня? Признайся честно: именно то, что вся ты, со всеми страстями и эмоциями, лишь проходящий момент в его жизни почему-то жалит в самое сердце. Ты действительно стала безумна в этом сумасшедшем мире, и дальше только хуже. Стало вдруг тошно смотреть и на эти проклятущие древние камни, и слушать истории, словно они лишнее напоминание о скоротечности моего времени относительно всего живущего и существующего в этом долбаном мире Старших.