Подмастерье - стр. 21
– Я думаю, ты лишила меня невесты, – угрюмо проговорил Филь, не зная, что ещё сказать на это заявление.
– Я так не думаю, – легко ответила Эша. – Но жениться на ней тебе не стоит!
4
И снова, уже волей императора, он скачет туда ясным мартовским днём, полный сил и надежд, что на сей раз ему не откажут, уже не школяр, ещё не рыцарь, отбросив возникшие на минуту сомнения, навеянные словами средней сестры…
Клариса Гекслани. История Второй Империи, комментарии. 1-е издание, репринт, Хальмстемская библиотека
Клементу хватило ума поставить фехтование последним в череде экзаменационных сессий. С него Филь вышел еле живой и отправился в опочивальню переодеться. Едва он закончил, в комнату без стука шагнул Флав, лицо которого имело угрожающе красный оттенок.
– Ты сдал, твой чин за тобой, – прорычал он с порога. – И теперь, если не хочешь, чтобы я отправил тебя охранять Запретные Земли, ты направишься прямиком в чёртову Менону. Езжай и разбирайся со своими женщинами сам. Считай это капризом тирана!
Он захлопнул за собой дверь с такой силой, что в комнате задребезжали все стёкла. У Филя не было сомнений в том, что взбесило Флава: это могла быть только госпожа Фе.
Зная, на что способен император в гневе, юноша быстро собрался и, не пообедав, стремглав побежал на конюшню. Получив там пинок в зад и укус в плечо от Ветра за свои декабрьские прегрешения, он оседлал злопамятную скотину и поскакал в Менону, надеясь добраться туда до темноты.
Он не имел понятия, что скажет Мете по прибытии. Но избежать гнева императора и привезти любое окончательное решение было сейчас важнее всего. Это избавляло Флава от визитов приёмной матери Филя, которая была способна вывести из себя даже ангела, если была на него сердита.
Толстощёкий император мог обмануть своей внешностью многих, но не Филя. Именно Флав не моргнув глазом развалил замок Хальмстем в пыль со всем, что там было внутри. А после этого ещё гордился этим достижением. Такой император сотрёт с лица земли любого, если ему крепко досадить.
Как Филь ни погонял коня, Ветер не желал скакать в полную силу, и они достигли Меноны только на закате.
История дома Хозеков восходила к дням, когда жилища строили, чтобы при случае отразить нашествие врага. Он возвышался посреди дубравы – массивный, трёхэтажный, многоугольной формы, с узкими бойницеобразными окнами на первом этаже, шире – на втором, и ещё шире – на третьем. На крыльце дома стоял сам хозяин – главный имперский архивариус Кардо Хозек, в зелёном халате и тапочках, и с прищуром смотрел в сторону ворот. Ветер ласково трепал венчик волос вокруг его обширной лысины.
– Заезжай, открыто! – крикнул он и приглашающе помахал рукой. – Потом закрой за собой на цепь и замок!
Вспомнив, как его встречали здесь без малого два года назад с собаками и крепко запертым забором, Филь усмехнулся тому, как легко покупается доверие этого господина, который Филем же был назначен на должность финансового контролёра Газовой гильдии.
Юноша завёл коня на конюшню, где не было ни души, расседлал его, накрыл свободной попоной, сунул ему под нос два ведра – с овсом и водой – и направился к дому. Господин Хозек по-прежнему дожидался его на крыльце, запахнув на груди халат.
– Они ищут подснежники в лесу, а я дышу свежим воздухом, – сообщил он, стуча зубами, и быстренько заскочил с гостем в тёплое помещение.