Подкидыш для босса. Тест на отцовство - стр. 28
Принесло все же…
Шагаю к двери и с недовольным лицом открываю ее.
— Привет! — бросаю я мужчине.
— Здравствуй…те! — кивает тот и проходит мимо меня, будто я его приглашала.
Перехватываю ребенка на вторую руку, усадив мальчишку на локоть, и иду за Юрием.
— Ну как вы тут? Скучаете? — спрашивает мужчина, усаживаясь на кухонный стул.
Кривлюсь, но решаю не отвечать.
— Мне нужно покормить Никиту! Так что если ты что-то хотел — говори, оставляй документы и…
— Ладно-ладно… я смотрю, ты совершенно не настроена на разговор! — лениво тянет Юра, чем начинает меня еще больше напрягать.
Никита начинает выкручиваться и поплакивать.
— Тише-тише, малыш! Сейчас покушаешь!
Я иду к столику, где стоит смесь и, положив ребенка в шезлонг, начинаю замешивать ему еду.
— Ничего себе, какие манипуляции! — хмыкает прямо позади меня Юрий, а я подпрыгиваю.
— Хватит! Юра, я серьезно! — шиплю я, отходя от мужчины. — Мне ни к чему эти игры. Ты не нравишься мне! А я не нравлюсь тебе! Зачем это все?
Мужчина прищуривается и спрашивает:
— С чего ты решила, что не нравишься мне?
Я вздыхаю. Ну разве скажешь ему, что это видно? Юрий настолько влюблен сам в себя, что места в его сердце на другого человека просто не найдется! Он смотрит на людей только с позиции «Что с этого человека можно поиметь?»
— Чувствую! — бурчу я.
— Ладно, мне и правда пора! — равнодушно отвечает Юрий.
Он бросает папку, которую взял с собой на стол и подходит к Никите.
— Сын Романова… Надо же. Никогда бы не подумал.
— Ну вот так! — пожимаю я плечами, подходя к малышу с бутылочкой.
— Где, говоришь, его мать?
— В Караганде, Юра! Иди! Видишь, он нервничает, когда видит чужих?
Никита и правда начинает выкручивать и плакать. Видимо и ему не нравится Юрий.
— Ладно, похоже на то! Ну, до встречи!
— Пока!
Мужчина уходит, а я выдыхаю с облегчением.
Наконец-то, ушел! Какой же он… скользкий! Даже ребенок это почувствовал.
Начинаю успокаивать малыша, но он ни в какую.
Кричит, краснеет и выкручивается.
Да что с ним такое?
Кое-как покормив Никиту, я сажу его себе на коленки и начинаю играть с погремушками.
Малыш немного успокаивается, но все равно время от времени поплакивает.
Понимаю, что дело возможно даже не в приходе чужого человека. А что, если Никита заболел? Мы же должны его показывать педиатру?
Блин, я даже не подумала об этом! Да и Костя тоже! А совсем скоро ему полгода, нужно вводить прикорм. А я совершенно ничего в этом не понимаю.
Тем более его мать оставила только записку. Ни документов, ни медкарты, ни точного возраста, нигде не было написано. Возможно, Никите уже полгода исполнилось? Когда Дарья его бросила, она только сказала, что ему четыре месяца и больше ничего.
Д аи как можно стать на учет с ребенком, на которого нет ни одного документа?
Никита снова начинает плакать и я целую его в лобик, ощущая, что ребенок горячий.
Боже! Только этого не хватало! И Анастасии нет! Вот она бы точно знала что делать!
Первым делом несу плачущего малыша в спальню и пытаюсь измерить ему температуру.
На градуснике показывает тридцать восемь и я с ужасом понимаю, что нужно что-то делать!
Но не звонить же Косте? Он скажет, что я должна решить сама этот вопрос, ведь он для этого меня нанимал.
Или не скажет?
— Погоди, мой хороший, я сейчас! — качаю я Никитку, а сама ищу в интернете способы сбить температуру у малышей.