Подкаст бывших - стр. 21
– Думаю, мы игнорируем самую очевидную проблему, – говорю я немного жестче, чем стоило бы в разговоре с начальником, но, с другой стороны, я никогда не обсуждала с начальником подробности своей любовной (скорее безлюбовной) жизни. Это даже на правду не похоже. – Мы с Домиником никогда не встречались. У нас не было никаких отношений.
Кент машет рукой.
– Вы никогда не распространяетесь о своей личной жизни на работе, и я это, само собой, ценю. Отдел кадров тоже. Но поверьте мне, никто из вашего окружения не удивится, если услышит, что вы пережили расставание. Особенно после того, что сегодня произошло в конференц-зале.
– Не уверена, что понимаю, к чему вы клоните.
– Мы придумаем отношения, – говорит Кент, словно это так просто. – Мы придумаем расставание. А затем мы создадим передачу.
Молчание. Снова.
Все это не укладывается у меня в голове. Кусочки на месте, но они словно взяты из разных пазлов. Кент хочет, чтобы мы разыграли отношения – нет, чтобы мы притворились, что они у нас были. Мой шеф, радиолегенда Сиэтла Кент О’Грэйди, хочет, чтобы мы притворились, что встречались, а затем обсудили дейтинг-культуру в прямом эфире общественного радио.
Кто-то хочет, чтобы мой голос прозвучал по радио.
– То есть мы должны солгать. – Доминик скрещивает руки на груди. Его рукава снова закатаны, обнажая жилистые предплечья. Он кивает в сторону стены с наградами. – Добившись всего этого, вы хотите, чтобы мы солгали.
– Я должен держать станцию на плаву, – говорит Кент. – Нам нужно хитовое шоу – и как можно скорее. Всем по барабану известные ведущие. Слушатели хотят свежей крови, и вы двое можете ею стать. – Он постукивает по столу, разделяющему нас. – У нас нет ни денег, ни времени на то, чтобы подготовить двух новых ведущих или чтобы привлечь чьего-либо бывшего партнера. Между вами есть химия. И все мы здесь, чтобы рассказывать истории, верно? Так давайте же поведаем лучшую историю о расставании. Мы не солжем – просто слегка приукрасим правду.
Истории. Ложь. Граница между ними весьма размыта.
– Представьте себе: часовое еженедельное шоу. Подкаст. Хэштег. Да что там – свой собственный бренд. Мы можем так раскрутить эту историю. – Кент на моих глазах превращается в торгаша. – Разве не здорово будет иметь передачу с национальным охватом в ТОР? У Филадельфии есть «Свежий воздух», у Чикаго – «Эта американская жизнь»… а у нас может быть эта, пока что безымянная, передача.
На мгновение я разрешаю себе помечтать: я сижу в большой студии с микрофоном, пока слушатели висят на линии.
– «Экс-просвет», – говорю я почти неслышно.
– Что? – переспрашивает Кент.
Я повторяю название чуть более уверенно.
– «Экс-просвет»… Да. Да. Мне очень нравится.
Он говорит о передаче так, словно то, что пару часов назад было всего лишь идеей, уже почти реально, словно до нее можно дотянуться и потрогать. Он явно потратил целый день, чтобы понять, как лучше нам все презентовать. Может быть, так и работает мозг программного директора – а может быть, ему действительно позарез нужно что-то новое.
Кент хочет, чтобы я лгала.
Кент хочет, чтобы я вела шоу.
– Мой голос, – говорю я. Мужчины поворачиваются ко мне, словно заранее знают, что не так с моим голосом, но не желают признавать это, пока я не объясню сама. Словно это нормально – оскорбить человека, если сперва он сам себя оскорбит. – Что? Вы оба знаете, что я имею в виду. Мой голос в прямом эфире – это катастрофа.