Подглядывающая - стр. 80

В отличие от меня, Сергей не делает паузы, и от этого я чувствую легкий укол ревности. Хорошо, что легкий. Но как же плохо, что я вообще это чувствую!

Серый: Описывая ее, я вполне мог бы скопировать твое первое сообщение про «умного и красивого». Разве что поменять окончания и удалить информацию про мента)

Never111: Как насчет моего второго сообщения с описанием?

Серый: Удалил бы слово «иногда».

Never111: А третьего?

Вот сейчас мне будет больно.

На тумбочке барахтается на виброзвонке телефон. Глядя на экран компьютера, нащупываю мобильный и только тогда отрываюсь от созерцания точек, бегающих в окошке чата. Сергей пишет… Читаю сообщения от Эя: «Через час возле арки». «Надень корсет и чулки с подвязками. Это необходимо для слежки». «Шутка. Просто оденься. Корсет и чулки возьми с собой». Улыбаюсь. И сквозь призму улыбки сообщение от Сергея воспринимается не так болезненно.

Серый: Третье предложение я бы просто скопировал.

Спешу на встречу с Эем. Гололед, сыплет снег, похожий на сахар. Ветер. Тучи такие плотные, тяжелые, будто сделаны из металла.

Я прихожу на десять минут раньше запланированного срока, как настоящая шпионка. Когда подъезжает Эй, молча, даже не здороваясь, сажусь на переднее сиденье. Сосредоточенно смотрю в лобовое стекло. То, что я могу уловить боковым зрением, — напряженная поза, рука, замершая на рычаге коробки передач, — говорит: Эй в замешательстве. Тогда я добавляю последний штрих: достаю из сумки огромные солнцезащитные очки и напяливаю их.

Все, предел. Пытаюсь сдержаться, но из меня вырывается смешок. Секундная попытка вернуть лицу серьезное выражение — и меня перегибает пополам от смеха. Эй тоже хохочет, громко. Впервые слышу, чтобы он так смеялся. Мы подгоняем друг друга смехом, пока не выдыхаемся. Еще пара смешков, и, мы наконец успокаиваемся.

Сидим, улыбаясь, в тишине.

— Дай примерить, — не спрашивая моего разрешения, Эй стягивает с меня очки.

В них он выглядит как слепая стрекоза.

Сообщаю ему об этом. В ответ он вертит головой, шарит руками в воздухе, будто и в самом деле слепой. Делает вид, что летит, ударяется о стекло — и обмякает. Конец стрекозе.

Я снова хохочу, будто ребенок.

Эй улыбается глазами. Протягивает мне очки.

— Иди домой, Эмма.

Улыбка мгновенно сползает с моего лица. Что не так?!

— Очевидно, что ты не готова.

Я пытаюсь возразить, но Эй жестом перебивает.

— Я веду незаконное наружное наблюдение. Я нарушаю закон! А ты считаешь, что это такая шутка, что это игра?

Изо всех сил качаю головой.

— Серьезно, это плохая затея, Эм.

Скрещиваю руки с таким грозным видом, чтобы не пришлось объяснять чувства словами.

Эй откидывается на спинку кресла.

— Я пожалею об этом.

Он согласен!

Но все же выдерживает театральную паузу.

— Значит, так, Эм. Это последняя попытка. Вытворишь еще раз подобное — признаю тебя профнепригодной и отправлю домой.

Поспешно киваю.

— Ладно, поехали.

Мы заезжаем за бургерами, затем колесим по городу, пока не вкатываемся в район стареньких желтых двухэтажек с эркерами. Дорожки узенькие, парковаться негде, кое-как втискиваемся между двумя «Жигулями», но двери теперь не открыть ни с одной стороны.

Эй протягивает мне бургер, откусывает от своего.

— Видишь дом, крайний справа? Второй этаж, два окна со стеклопакетами. Это квартира Ренаты.