Подглядывающая - стр. 30
В гардеробе нас обслуживает девушка — скорее раздетая, чем одетая. Ракушки, прикрывающие нужные места, лишь притягивают внимание. Девушка нажимает на кнопку — и вешалки по тросу втягиваются в пасть гигантской рыбы. Разворачиваюсь в раздумьях о том, откуда моя куртка появится в конце вечера, и едва не натыкаюсь на загорелый, накачанный торс Морского царя. Поигрывая мышцами, тот предлагает мне один из свитков, наколотых на трезубец. Я машинально отказываюсь.
— Это крейзи-меню, зайка, бери! — уговаривает меня Эй.
Вместо ответа я обхожу Царя и направляюсь к залу. У входа стоит администратор — нормальная девушка в нормальной одежде: белая блузка и светло-серая классическая юбка. Волосы убраны под шапочку Деда Мороза. Я задерживаю на ней взгляд — пусть глаза отдохнут.
Администратор провожает нас к стеклянному столику. Стулья похожи на обломки судна. Затонувший корабль лежит, накренясь, в центре зала. На трех палубах у шестов порхают девушки-рыбки в блестящей одежде.
Улыбчивая русалка с зелеными волосами приносит Эю виски, а мне — голубого цвета коктейль в бокале, украшенном ракушками. Когда официантка откидывает за плечо длинные зеленые волосы, я замечаю, что она — топлес.
— Как тебе? — спрашивает Эй, обводя взглядом клуб.
— Оч-ч-чень… н-на… н-натур-ра…
— Натуралистично, — Эй улыбается, кивает в такт музыке. — Ну, давай, за новые ощущения! — он пододвигает мне бокал.
Я качаю головой.
— Давай, зайка! Посмотри, здесь все пьют. Мы должны затеряться в толпе.
Ни за что!
— Этот коктейль — подарок новичку от клуба, — настаивает Эй, но я уже не слушаю его: рассматриваю посетителей.
Сегодня мой объект — лысая женщина. Так сказал Эй. Лысая женщина — это очень удобно, ее сложно потерять в толпе. Но пока все гости с прическами.
Эй жестом подзывает русалку и тыкает пальцем в крейзи-меню.
— Зайка, точно ничего не хочешь? Ну хотя бы взгляни!
Качаю головой.
Лысая женщина… А если на ней парик?
— П-парик? — перекрикивая музыку, я склоняюсь к Эю.
— Расслабься, зайка!
Музыка становится тихой, фоновой, «рыбки» спускаются с шестов и отправляются в плавание по клубу. Одна присаживается на колени к Эю. Я отворачиваюсь.
От него никакого толка. Я делаю всю работу!
Скольжу взглядом по посетительницам, пытаясь понять, может ли на одной из них быть парик. Это непросто определить даже в дневное время, а сейчас, когда резкий свет сменяется темнотой раз в четверть секунды, задача становится чертовски сложной.
Отвлекаюсь на звон стекла возле сцены. Грузный мужчина поднимается из-за стола, прикладывает салфетки к пятну на белой рубашке, которое стремительно увеличивается. Рядом суетится пышногрудая русалка. Столик освещен прожектором, так что я могу рассмотреть каждую деталь: и складку на лбу недовольного клиента, и камешки в сережках русалки, и вишенку из коктейля, которая лежит посередине лужи, будто и ее украшает. «Бокал цел — что странно», — проносится в голове и тотчас же затухает.
Умело лавируя на шпильках между столиками, к месту происшествия подбегает администратор — та самая девушка, на которой отдыхал мой взгляд. Она подзывает уборщика, и молодой парень начинает орудовать шваброй. Девушка наблюдает, скрестив руки на груди. Что-то ей не нравится. Она делает уборщику замечание, но он и ухом не ведет. Тогда она хватается за швабру, пытаясь привлечь его внимание. Парень дергает за черенок — девушка внезапно ее отпускает — и уборщик, не удержав равновесия, падает.