Подглядывающая - стр. 103
Смотрю в ту сторону, куда она махнула пушистой перчаткой. Щурясь от яркого солнца, угадываю в паре десятков метров тонкую сеть забора. Старательно вышагиваю по следам Ренаты. Вот так мы добираемся до парка аттракционов, укрытого толстым слоем снега, воздушного, как взбитый белок.
Петли ворот соединены проволокой. Как перелезть забор, ума не приложу: он высотой в два моих роста. Но Рената прекрасно подготовилась к съемке. Она раскрывает футляр для фотоаппарата и достает из кармана пассатижи. Несколько уверенных движений — и ворота открыты. Мы протискиваемся между створками.
Мне жутко любопытно, что задумала Рената: здесь, на чужой территории, куда мы проникли незаконно. Новые ощущения подбрасывают адреналин в кровь, будто дрова в топку.
— У тебя щеки порозовели, — тотчас же замечает Рената.
— От м-мороза! — откликаюсь я.
— Румянец на светлой коже — то, что сейчас надо. Если правильно поймать свет, твоя кожа будет почти сливаться со снегом... Какая у тебя прическа? Сними шапку, — в голосе Ренаты появляется что-то новое: упругое, решительное. — Хорошо, что ты подняла волосы. Нужно еще размотать шарф, чтобы света твоей кожи было как можно больше. И тогда на белоснежном фоне твои глаза засверкают. У тебя очень красивые глаза Эмма, ты знаешь это? Конечно знаешь, ты же смотришься в зеркало.
Рената вдохновлена мной. Это невероятное чувство: осознавать, что ты вдохновляешь. Особенно такого необычного, безумно талантливого человека, как она.
Мне приходится напомнить себе, почему я оказалась рядом.
Да, я помню.
Но это не умаляет ни ее таланта, ни моего упоения.
Поэтому я согласна на все.
Следую за Ренатой. Она рассказывает, как я встану под елью и мы обрушим снегопад с пушистых лап. И тогда мое лицо будет едва различимо за пеленой снега. Если все получится, будет великолепный кадр.
Тропинка узкая, Рената идет впереди и постоянно оглядывается. На какое-то время она так увлекается, что идет задом наперед. Жестикулирует, широко улыбается, ее глаза светятся. Сейчас она не брюнетка из бара, а совсем другой человек.
Она останавливается у карусели с лошадками. Прикусывает губу. Задумывается, на лбу появляется тоненькая морщинка.
— А теперь сделаем так, — Рената больше не спрашивает моего разрешения. Здесь, в парке, действуют иные законы. Когда властвует творчество и талант, все остальное им подчиняется. — Ты залезешь на эту карусель, потом перейдешь на другой край и спрыгнешь, здесь всего полметра. Спрыгнешь как можно аккуратнее. Мне надо, чтобы вокруг тебя не было ни единого следа, только застывшие лошадки и девственный снег. И тогда каждого, кто увидит это фото, словно током прошибет: что-то не то! Но что именно станет понятно не сразу, а только, если очень внимательно вглядеться в снимок. Вокруг девушки — тебя — нет ни одного следа. Тогда как она сюда попала? Будто возникла из воздуха, как по волшебству. Будто она не из этого мира... Ты отлично подходишь под образ девушки не из этого мира, Эмма.
Я делаю все, что она говорит. Без шапки, без шарфа и даже пару кадров без куртки. Стоя, сидя, лежа на снегу, стряхивая его с еловых лап, валяясь в нем. Мне легко и будто привычно позировать перед камерой. Совсем не те чувства, которые я испытывала в студии Стропилова.
Крохотные передышки, пока светит солнце, и снова съемки, едва оно скрывается за облаком.