Подъем Испанской империи. Реки золота - стр. 61
В экспедиции были и несколько королевских чиновников – например Диего де Аранья, кузен любовницы Колумба из Кордовы, стал главным комендантом, а Педро Гутьеррес, некогда главный дворецкий короля, – главным инспектором. Также там был Хуан де Пеньялоса, еще один конверсо и придворный, чьей задачей было объединять команду под начальством Колумба, – трудная задача, поскольку адмирал, как его теперь все называли, являлся генуэзцем. Любопытно, что в это плавание не отправилось ни единого священника{303}.
Мартин Алонсо Пинсон, опытный капитан, которому тогда было под пятьдесят лет, чуть старше Колумба, явно был душой приготовлений. После его смерти его друзья и родственники сделали от его лица экстравагантное заявление. Например, Ариас Перес, его сын, написал, что, будучи по делам в Риме в 1491 году, Пинсон убедился, «читая карты в библиотеке Ватикана», что в идеях Колумба есть определенный смысл. Пинсон, как говорили, также нашел документ, написанный во времена Соломона, который оспаривал то, что если плыть на запад из Средиземного моря, то вскоре окажешься в Японии. Франсиско Гарсиа Вальехо, горожанин из Могера, утверждал, что если бы не Пинсон, Колумб никогда бы не отчалил. Кузен Пинсона, Хуан де Умбрия, говорил то же самое{304}.
Все эти истории могли быть выдумкой – ни в одном документе времен экспедиции мы ничего не находим о Ватиканской библиотеке. Но по последующим действиям Пинсона, а также и по его поведению до начала экспедиции становится очевидно, что Пинсон надеялся перехватить контроль над ней. Он был действительно опытным капитаном и, вероятно, часто бывал в Лисабоне и на Канарских островах. Он был кровно связан со многими кораблестроителями и другими капитанами портов на Рио-Тинто. Сдается, он умел быстро принимать решения и был безжалостен. Он причинил Колумбу много хлопот – и принес бы еще больше, если бы события не повернулись иначе.
Имена тех, кто первым отправился в те земли, которые станут Испанской империей в Индиях, немного удивляют. Среди них был Велес де Мендоса, еще двое из семейства Мендоса – один из Гвадалахары, сердца владений дома Мендоса, так что он, скорее всего, являлся незаконным отпрыском этой прославленной семьи. Мы видим Годоя и Патиньо, Форонду и Вергату, Бараону и Талаверу. Такие фамилии можно было бы найти в то время на любом кастильском корабле или в современном правящем кабинете Испании. Также там видим несколько иностранных имен, что было характерно, несмотря на запреты, для многих поколений Испанской империи.
Перед отплытием Колумб получил пенсион в 10 000 мараведи в год из королевского дохода Кордовы, и именно там любовница Колумба, Беатрис Энрикес де Аранья, в первый год получала деньги{305}.
Путешествие началось «за полтора часа до рассвета» 3 августа 1492 года. Двадцать шесть человек были на борту «Пинты», двадцать четыре – «Ниньи», сорок – на «Санта-Марии». Им платили по тысяче мараведи в месяц, если они были опытными моряками, и 600 – если они были новичками. На самом деле до 1513 года им ничего не выплачивали – до тех пор, пока Корона не получила золота из Индий{306}. На борту были типичные предметы, которые брали в такие путешествия (Колумб знал это еще по своим экспедициям с португальцами к западному побережью Африки): бубенчики, стеклянные венецианские бусы и прочие стеклянные предметы для торговли, а также еда, которая могла долго храниться, – соленая треска, копченая грудинка и сухари. Также на борту был годовой запас вина, муки, оливкового масла и, конечно, воды. Вином, вероятно, была мансанилья из Санлукара-де-Баррамеда или портвейн из Касальи-де-ла-Сьерра или подобное вино, крепленное коньяком, – этим великим средневековым изобретением бенедиктинцев, без которого ни одна из последующих экспедиций не могла бы пройти так удачно