Поделись своей правдой - стр. 2

Рывок! Существо откинулось назад и потащило зубами моё тощее тело вверх. Боль, казалось бы, и так нестерпимая, пробила потолок терпимости и взорвалась катарсисом отрыва плоти. Объедки тела скатились обратно в траву и засучили по земле ногами, судорожно пытаясь отползти. От ужаса увидеть повторный бросок твари мозг дал сигнал глазам закрыться. Чудище взвыло. Зубы застучали от нервного озноба. И тут…

Никакого «и тут» не происходило. Точнее, что-то, судя по звукам борьбы и крика-взвизгам, происходило. Я даже начал разбирать отдельные слова и фразы:

– Отпусти, Сука!

– Нельзя его есть!

– Сама откусила, а мне нельзя?

– Ты тоже откусила, хватит.

Я открыл глаза. Под дождём в грязи копошились две фигуры. Одна вцепилась другой в волосы и пыталась укусить за шею. Противница царапалась, отпихивалась коленями и локтями. Настоящая женская драка. Было бы интересно посмотреть на экране. Сейчас же удовольствие так себе.

То ли от холода, то ли от нервов в такт зубам затрясло всё тело. Теряя силы, мозг стал сваливаться в апатию. Уже тонущее сознание встрепенулось от звука выстрела и хриплого мужского окрика:

– А ну отлезь, гниды ебанутые!

И тут моему сознанию удалось потеряться.

* * *

Три мужика, один постарше, молодой и сутулый остановились посередине двора на детской площадке и заозирались. Я откуда-то знал, что звали их Седой, Малой и Горбатый.

– Куда он дёрнул? – озвучил Малой вопрос, явно мучивший всех. Кто – он, не уточнялось, но я понимал.

Худенькая девочка лет восьми с косичками, ковырявшая песок большой сапёрной лопаткой в компании трёх мальчишек помладше, не по-детски сдвинула брови:

– Это детская площадка. Взрослым тут нельзя.

– Что нельзя? – уточнил Малой?

– Ничего нельзя.

– Пошли отсюда! – рявкнул Седой.

Дети встали из песочницы и отошли, но недалеко. Стояли в десятке шагов. Смотрели на чужаков хмуро, но спокойно. Недобро смотрели. Седой шикнул:

– Пошли домой, я сказал!

Дети отошли ещё на полшага, не больше. Из подъезда вышла пара средних лет, явно, в домашнем. Старушка с лавочки у подъезда задрала голову и крикнула во вселенную:

– Михална!

Сверху (вселенная оказалась на уровне четвёртого этажа) пришёл ответ:

– Иду уже!

Через проход между домами просочилось из соседнего двора несколько разновозрастных и разнополых людей. К детям подбежал мальчик, что-то спросил. Девочка с косичками, прикрывшись ладошкой, зашептала ему на ухо. Дети прыснули.

Появлялись всё новые персонажи. Постепенно лавочки во дворе заполнились пожилыми женщинами. Те, что помоложе и мужчины, стояли. Все смотрели на пришлых.

– Пошканали отсюда, – предложил Горбатый, – у фраеров сходняк, походу.

– Самодеятельность выступать будет, – не очень уверенно предположил Малой, может, стрим выложить? Праздник маргиналов. Просмотров наберём.

– Остынь! Нам вшивого в доски спустить нужно. Косяк исправить.

Троица потянулась к выходу со двора. У кустов сирени стояли три мужика и что-то разливали из бутылки в пластиковые стаканчики. Обойти не получалось.

– Пропустите, – буркнул Седой.

Один мужик протянул ладонь, показывая: обожди. Сидящие опрокинули жидкость из стаканчиков в себя, поморщились. Потом тощий с висящей на ключицах «алкоголичке» не по размеру, на выдохе прохрипел:

– Не спешите, – занюхал рукавом, – женщины желают побеседовать.