Поддельная невеста, или Как приворожить негодяя - стр. 5
Все, на что я была в этот момент способна — брести в знакомом направлении, на свою далекую от центра, забытую всеми богами улочку, и вяло размышлять об ошибках текущих и будущих.
— Позже обсудим… Прости… — рассеянно отмахнулась от подруги.
Та помедлила немного, но потом заглянула мне в лицо, понимающе кивнула и, молча проводив почти до самого дома, отстала…
У маленького домика, где на первом этаже располагалась наша лавка и небольшая теплица с лекарственными растениями, а на втором — крошечная квартирка с кухонькой и двумя спальнями, стояла телега. Дородный фермер как раз помогал бабушке спустится с повозки вниз.
Мы не виделись всего сутки, а я без мудрых советов старшей родственницы успела натворить столько всего, что долго даже рассказывать. Как же я соскучилась! Как нуждалась в ней, в ее спокойной рассудительности, улыбке, душевном тепле.
— Премного благодарен, госпожа Льевр, — пробасил селянин, низко поклонившись бабушке, после чего стянул с телеги массивную корзину, из которой торчали лапы гуся, копченый окорок и еще что-то съестное. Ароматное настолько, что я учуяла за несколько метров. — Вот, жена передала. Уж не побрезгуйте, госпожа. Только скажите куда снести, я сам доставлю.
Услуги мага-целителя стоили дорого, и простые люди с радостью принимали то малое, что мы могли им дать, чтобы ускорить выздоровление или облегчить страдание от некоторых недугов. Так что бабушку уважали, ценили и даже почитали гораздо больше, чем иного дипломированного лекаря.
— Спасибо, — кивнула ему ба. Обернулась, заметила стоявшую неподалеку меня и всплеснула руками. — Зои, деточка, да на тебе лица нет! А ну, живо в дом, я сейчас чай поставлю.
Подошла ко мне, решительно взяла за руку и повела к домику, по пути велев фермеру:
— Прошу за мной.
И никто с ней не спорил. Не смели.
Моя добрая, мягкая бабушка становилась жесткой, словно кремень, когда дело касалось здоровья не только близких, но даже соседей или просто знакомых ей людей. Человеческой жизнью она дорожила, заботилась о ней, любила ее — в этом была вся госпожа Льевр. Моя единственная родственница, поскольку отца я никогда не знала, а мама умерла, когда я появилась на свет…
Через несколько минут над тлеющей жаровней пыхтел пузатый чайник, а мы, удобно расположившись на кухоньке, маленькими глотками отхлебывали из глиняных кружек напиток, наполнявший все вокруг ароматом пустырника и валерианы. Закуски было много. Кроме любимого мною домашнего острого сыра, жена фермера не поскупилась и добавила в корзинку с угощением зимние яблоки, сдобный вишневый пирог и медовые соты.
Еще через четверть часа госпожа Фиона Льевр решила, что ее внучка достаточно пришла в себя и приступила к расспросам. Этим талантом, как и искусством зельеварения, бабушка владела в совершенстве, но я и не собиралась ничего скрывать, поскольку надеялась на ее помощь.
___
Столичная королевская академия магии:
8. Глава 1.8
— Ну-с, зайка моя золотая, что приключилось на этот раз? — произнесла она, щедро сдобрив свои слова улыбкой.
Вообще, подобное обращение, как и прочие намеки на мою говорящую, «заячью» фамилию*, я принимала исключительно от бабушки — лишь в этом случае не считая их оскорблением. Так уж повелось с детства, с тех самых пор, когда дети травили сироту самыми нелепыми и противными прозвищами.