Подчинись Демону - стр. 26

Но, это определенно радует, маме будет сделана необходимая для её здоровья процедура. Жаль, не могу находиться рядом с ней, только телефонные разговоры. Но и это можно перетерпеть, лишь бы она была здорова.

— Василиса! – звучит строгий голос моей начальницы.

— Да, Марья Васильевна, – выглядываю из прачечной, где сегодня моя работа – заниматься стиркой белья.

— Ты закончила? – она заходит в прачечную, так же собрана и в прямой осанке, обводит глазами помещение, проверяя мою работу.

— Почти. Осталось развесить.

Экономка смотрит на меня внимательным, изучающим взглядом и долго молчит. И я, начинаю тушеваться от её вида, будто что-то натворила и она меня сейчас отругает.

— Сегодня ты обслуживаешь на ужине господина. И ещё, у него особые указания на твой счёт, – она выдерживает паузу и смотрит с подозрением на меня, — просит подняться после ужина к нему в спальню.

Слово «спальня» звенит в моих ушах тонким писклявым звуком. Наверно у меня сейчас перепуганный вид, на что Марья Васильевна хмыкает и выходит из прачечной. Это говорит о том, что она не верит моему выражению лица.

А я не то, чтобы испугалась, сейчас у меня внутри творится весь спектр чувств. Будто сердце разорвется от переполнения излишних эмоций.

Всё тело знобит, кажется, воздух стал ледяным, липким и промозглым арктическим холодом. Паника, самое плохое, что чувствует человек, у него отключаются все функции самосохранения, он готов сделать любые необдуманные поступки в экстренной ситуации.

Беру себя в руки, стараясь дышать ровно и глубоко и успокаивая свою нервную систему. Складываю мокрое белье в специальную корзину и выхожу на улицу, где вечерний воздух немного остужает меня и мои мысли.

Справившись с бельем, отправляюсь на кухню, где меня ждет очередная работа. Арсений Павлович вовсю колдует над плитой и увидев меня входящую, обращается ко мне:

— Василисушка, сегодня ты обслуживаешь?

— Да.

— Тогда сервируй стол, пока я готовлю грибной соус к стейку – «Сирлойн». Дмитрий Леонидович любит, когда его подают с жару, – при этом подмигивает мне.

Уже накрыв на стол, в столовой появляется сам хозяин, одет в чёрную рубашку и чёрные брюки, тяжёлой походкой подходит к столу, отодвигает себе стул и садится. Стул, на который сел хозяин, возвышается в центре стола, с высокой спинкой, полностью обшит чёрной кожей и с золотой узорной резьбой по краям спинки. Выглядит величественным, словно трон короля. Ещё раз заключаю мысленно, что у него монархические замашки. Интересно, это считается психическим отклонением?

Господин принимается за стейк и делает вид, будто здесь кроме него, присутствующих больше нет. Хоть, он и знает, что я здесь присутствую. Я же, позади него стою ровной стойкой и боюсь пошевелиться, не привлекая к себе лишнее внимания.

— Налей воды, – неожиданно раздаётся его жёсткий голос, в очередной раз вздрагиваю от тональности.

Спешу к столу, беру графин, что находится рядом с ним, открываю и наливаю в его бокал. Хоть, тело и дрожит, но стараюсь всё делать ровно и без рефлексии.

— После ужина поднимись ко мне.

Он даже не смотрит на меня, продолжает орудовать столовыми приборами. Сердце опять отплясывает бешеный ритм, ладони потеют, только и остаётся ответить, почти шёпотом:

— Хорошо.

Хозяин поужинав, уходит к себе в спальню. Убрав со стола посуду, Арсений Павлович сажает нас ужинать. Все присутствующие на кухне молчат, и мне не нравится такая подозрительная тишина. Марина бросает на меня быстрый, любопытный взгляд. Света вообще старается не смотреть, её голова опущена только над тарелкой. Радмила с надменным и недовольным лицом, остаётся неизменна, я уже и не помню, когда в последний раз с ней общалась. После того вечера, она на следующий день летала и порхала с довольной улыбкой и было понятно почему. Все эти дни старалась не думать о том вечере, но каждый раз увидев Радмилу, вспоминается её откровенный образ и моë позорное столкновение с хозяином.