Подчинение - стр. 6

Только мне так легко не отделаться. Простым «добрый вечер» я не сделаю вид, что слова о познаниях нашего преподавателя шутка из последнего стендап-тура какого-нибудь начинающего комика. В груди тут же просыпается чувство стыда. Ноющее и досадное. Именно оно не позволяет сразу повернуться к профессору и взглянуть в его темные глаза. Принять вину за сказанные вскользь слова. Черт! И, судя по выражению лица, он не особо доволен моими высказываниями на свой счет.

— Вы не забыли о нашей договоренности в воскресенье, мисс Лаундж? — спрашивает преподаватель, не отрывая от меня угольно-черного взгляда.

— Д-да, конечно.

— Ровно в три. Не опаздывайте.

Он снисходительно окидывает Лили глазами, затем обходит нас и ступает прочь, оставив за собой чувство недосказанности и страха.

— А что у вас с красавчиком в воскресенье?

Это неважно, Лили. Совсем. Потому что ровно в три часа, чувствую, меня ждет самое страшное наказание. Пострашнее поездки домой и высказываний об умственных способностях нового преподавателя.

Ох, кажется, я попала по самое не хочу…

3. Глава 2

Поздней ночью здесь всегда тихо. Ни единого шороха, ни травинка не пошевелится, ни сильные ветра не побеспокоят. Ничего. Но когда раздастся громкий стук крышки от мусорного бака об асфальт, округа понимает — дверь лучше никому не открывать. Но исключения всегда бывают, правда?

Мой домик находится в конце улицы. Маленький, одноэтажный, отличающийся от остальных своей ветхостью. Вроде бы этим летом красила забор с новой зарплаты, пыталась облагородить фасад красными гортензиями, которые закрывали облезлые куски желтой краски.

Но все равно что-то изменилось.

В темноте мало что можно разглядеть. Интересно, зачем мама выключила уличные светильники? Я же писала, что приеду. Спят, наверное. Тогда почему в гостиной свет включен?

— Габи приехала!

По каменной дорожке, едва не спотыкаясь, бежит мой маленький герой. Вышел в чем есть, даже курточку не надел, которую я купила перед отъездом в кампус.

— Как поживает мой Дэни? — Обнимаю брата и рассматриваю лицо самого главного мужчины в моей жизни. Ведь ради него приехала сюда через пробки.

— Отлично! Мне поставили «А» за ответ! — И он довольно выпячивает грудь.

— Это хорошо. У тебя еще сохранились пакеты с попкорном?

— Ну… — Малыш опускает взгляд на тапочки. И обувь нормальную не надел. — Там Патрик взял упаковку, но еще одна должна остаться.

— Патрик?

Только не говорите, что мама привела нового ухажера домой в девять вечера? Да еще и при десятилетнем сыне? Тут же захожу в дом. Бросаю на пол рюкзак с немногочисленными пожитками, вытираю мокрые после дождя кроссовки о коврик. Тут же в нос проникает запах спиртного, из гостиной доносятся голоса звезд из вечернего шоу по ББС и чьи-то смешки. Принадлежат они не моей маме.

— Что здесь происходит?

Женщина, которую я привыкла за девятнадцать лет называть мамой, сидит, развалившись на потрепанном диване в гостиной. На кофейном столике, пережившем, казалось, вторую мировую, стоят пять бутылок пива, чашка с попкорном на дне и небольшой бокал с виски. Наполовину пустой. А рядом с мамой восседает мужчина с пивным брюхом и залысиной на темечке. Так и знала, что сорвется! Знала и все равно уехала в университет.

— Мам, ты уверена, что лечение тебе помогло?