Подарок на свадьбу бывшего - стр. 23
Сижу на табуретке рядом с ней, туплю, как последний олень, и даже не нахожусь, что сказать.
А может…
Догадка прошивает меня, даря искру надежды.
Может, Рита меня уже простила? Ну по факту моего приезда в больницу, заботы о ней. Я ж старался, палату платную ей обеспечил, лечение, следователя напряг, чтобы разобрался с ее делом. Поучаствовал, короче.
К тому же люди, побывавшие на краю жизни и смерти, многое переосмысливают, так сказать отделяют зерна от плевел.
Вдруг Рита уже все для себя решила?
Может, и не обязательно мне сейчас перед ней все вываливать про мать и прочее. Объяснять, почему вместо человеческого разговора тогда записку ей оставил…
Раньше мне не приходилось перед ней извиняться, что-то там объяснять. Она умная девочка, всегда сама находила компромиссы или причины, почему нам не нужно ссориться.
Разумеется, у нас с ней не было особых разладов, которые требовали каких-то серьезных извинений. Я не косячил, она так тем более. Не было ни измен, ничего подобного.
— Ритуль, — бросаю пробный шар. — У нас как с тобой? Мир?
— Конечно. — Она улыбается мне еще ярче, чем раньше. — А как же еще?
Действительно, как же еще. После развода-то. Прям ничего другого на ум не приходит.
И тут я замечаю, как она достает из небольшого выреза больничной ночнушки цепочку. А на цепочке кулон в форме сердца, тот самый, с сапфирами.
Такая демонстрация моего прощального подарка сбивает с толку.
— Мне очень нравится, — говорит она и продолжает шкодно улыбаться. — Это ты на меня ночью надел? Пока я спала? Так обидно, что я загремела в больницу на день рождения! Прости меня, что не сможем нормально отметить. Но подарок очень красивый.
Тут до меня наконец доходит, что с Ритой что-то конкретно не так…
18. Глава 13. Ретроградный меркурий. Часть 2
Арнак
— Рита, зайка, — обращаюсь к ней нежно. — Какой, по-твоему, сегодня день?
— Второе июня, — говорит она и удивленно на меня смотрит. — А разве нет? Мой день рождения…
— Солнышко, — говорю вкрадчиво и осторожно. — Сегодня седьмое июля.
— Что? — Она резко вдыхает и, кажется, давится воздухом. — Н-н-не… Нет. Не может быть!
А потом в ее глазах появляются слезы. Она отодвигает от себя еду, которая еще минуту назад вызывала в ней аппетит.
— Арнак… — Она жалобно на меня смотрит.
— Ты только не волнуйся, — говорю я еще ласковее. — Я сейчас все улажу. Сейчас врача позовем. Все будет хорошо…
Но несмотря на мой крайне нежный тон, Рита пугается еще больше.
Она зажимает рот ладонью и шумно всхлипывает.
Не могу больше терпеть пытку ее слезами. Только не это!
— Сейчас, милая. — Я вскакиваю с табуретки. — Сейчас все будет хорошо!
Сам не знаю, зачем ей это обещаю, и пулей вылетаю из палаты. Спешу на поиски врача.
***
Через два часа после того, как доктор еще раз внимательно осматривает Риту, потом вызывает невролога, психиатра, меня приглашают в его кабинет.
У нас случается разговор тет-а-тет.
И опять эта долбаная фраза, с которой начинает этот лысый умник в круглых очках:
— Все не так плохо.
Заклинило его на этих словах, что ли?
Сижу напротив и с трудом сдерживаюсь, чтобы не выругаться матом.
Врач тем временем поправляет очки на своем орлином носу и продолжает:
— У Маргариты яркий случай ретроградной амнезии, это когда потеря памяти происходит из-за травмы головы. Поскольку она почти все помнит, мы и не сообразили сразу, что потеря памяти имеет место.