Подарок морского черта - стр. 20
– Господи, что я наделала? – прошептала Марина по-русски, прижимая руку к груди.
– Что вы сказали, сеньора? – переспросил капитан. – Когда отплываем?
Она резко повернулась к Санчесу и схватила его за рукав.
– Подождите, капитан, совсем немного подождите. Мне надо только сбегать на берег, встретиться с одним человеком. Я вернусь, и тогда поплывем.
Санчес растерянно смотрел на свою странную хозяйку, уже отчаявшись получить четкий осмысленный приказ. Ох, эти женщины! От всплесков их эмоций можно сойти с ума, а логику их поступков вообще понять невозможно. А сеньора Марина опрометью бросилась вниз по трапу, взмахнув подолом голубого шелкового платья.
Она бежала по скрипучим доскам пристани, по выложенной тротуарной плиткой дорожке, еще прохладной, еще не раскаленной жарким солнцем. Выбежав на набережную, метнулась к знакомой хижине, под крышей которой красовалась вывеска с названием бара «Морской черт».
– Вы не видели Мигеля? – бросилась к знакомому официанту, протиравшему стаканы за барной стойкой.
– Видел, сеньора. Но выступает он только вечером. Сейчас же еще нет посетителей.
– Где он?! – почти выкрикнула она в нетерпении, а он растерянно заморгал и протянул руку в сторону террасы.
Мигель сидел за крайним столиком и смотрел на море. На нем были неизменные шорты и распахнутая на смуглой груди белая рубаха с короткими рукавами. На столе перед ним стоял полупустой стакан, на дне которого темнела полоска то ли виски, то ли коньяка. Ветер теребил его черные, давно ждущие стрижки волосы.
– Мигель, – тихо произнесла Марина, не решаясь подойти близко.
Он услышал и повернул к ней лицо. Несмотря на выпитый алкоголь, оно казалось серым от разлившейся под слоем загара бледности. От темных кругов – следов бессонной ночи – глаза казались огромными и пустыми. Темный огонь, что всегда светился в их глубине, погас.
– Мигель, мне нужно с тобой поговорить, – пробормотала Марина, неуверенными шагами приближаясь к столу. Он казался таким чужим, таким незнакомым, что ей стало страшно.
– Что вы хотите, сеньора? – в голосе был такой холод, что она невольно поежилась. – Мне не о чем с вами говорить.
– Мигель, прости меня пожалуйста, я не хотела тебя обидеть, – заговорила она сбивчиво, стараясь успеть вложить в слова все, что кипело в душе.
– Мне не о чем с вами говорить, – повторил он веско, роняя слова, как капли расплавленного свинца. – Уходите, сеньора, я не хочу вас видеть.
Она открыла рот, но осеклась, проглотив готовую сорваться с языка фразу, словно споткнувшись о мертвый, безразличный взгляд. И, опустив безвольно руки, повернулась и медленно побрела обратно, в сторону пирса и пришвартованных яхт. Больше не было ее Мигеля, улыбчивого, безбожно красивого шалопая, с веселыми, бесстыжими глазами и дерзкими руками, плавно и невыносимо сексуально покачивающего бедрами под зажигательный ритм сальсы. Был совершенно чужой, незнакомый ей человек, повзрослевший за одну ночь лет на двадцать.
Синдром отмены, как и предупреждала Люсинда, накрыл ее с головой, десятикратно усиленный чувством вины и непоправимой ошибки. «Морская звезда» торопливо уходила от причала маленького курортного городка, оставляя за собой пенистый след в изумрудных волнах. А душа Марины корчилась в болезненных судорогах запоздалого раскаяния, переживая разлуку с Мигелем, как мучительную наркотическую ломку.