Подарок для шейха - стр. 6

Карим посмотрел на Ладу, выходящую из ванной комнаты, где девушка переодевалась. Она чувствовала себя неловко в «голой» тунике, в которую её нарядили местные. Пленница попросила у шейха из одежды что-то более закрытое, поэтому он одолжил ей свою рубашку.

Аль-Хасан тяжело вздохнул. Белый хлопок, свободно ниспадающий по женской фигуре, заставлял фантазировать о том, что скрывалось под тканью. В низком вороте виднелась соблазнительная ложбинка между грудей. По идее просторное длинное одеяние должно было скрывать прелести Лады и не вызывать желание у мужчины, но всё вышло как раз наоборот.

В тунике девушка напоминала товар, выставленный напоказ. Прозрачная тряпка была рассчитана на провокацию, на пробуждение низменных самцовских инстинктов. А Карима больше возбуждало то, что было недоступно, скрыто от посторонних глаз.

Лада принялась укладываться спать на тахте. От кровати девушка наотрез отказалась, хотя аль-Хасан предлагал уступить ей своё место. О том, чтобы спать вместе, речи не шло. Шейх не хотел пугать иностранку. Она и без него была практически в шоковом состоянии. Ладу нужно приручать постепенно. Дать ей ощущение безопасности и убедить, что никто не причинит ей зла. Карим уж точно.

Лада

– Лада! Лада! – четырёхлетний братишка выбегает в прихожую и протягивает ко мне ручонки, едва я переступаю порог квартиры.

– Здравствуй, сладкий котик! – поставив пакеты с продуктами на пол, обнимаю малыша и целую его в щёчку. – Как твои делишки?

– Хаашо! – улыбается он от уха до уха.

– Надо говорить «хорошо». Буква «р». Ррр! Повтори!

– Ррр! – смеётся Данил.

– Скажи: «рыба»!

– Ыба.

– Неее! Рррыба! Ну-ка, как рычит лев?

– Рррр!

– Вот. А теперь «рррыба»!

Со второй попытки братишка произносит слово относительно правильно. Протискиваюсь на маленькую кухню в старой хрущёвке.

– Привет, мам! Вы Даню к логопеду водили? – спрашиваю у родительницы, которая безрадостно кивнув мне в знак приветствия, продолжает курить, сидя на колченогой табуретке. С того момента, как отец ушёл из дома, мать только и делает, что курит и безразлично смотрит в окно, лишь иногда прерываясь на сериальчики или мелодрамы.

– Я звонила по тому номеру, что ты оставляла. Стерва сказала, что хочет восемьсот рублей за одно занятие. Где я ей возьму такие деньжищи? – раздражённо фыркает мама.

– Я же тебе давала на той неделе пять тысяч.

– Пф! А жить нам на что? На мне два кредита висят. Ты же знаешь.

– На кредиты я отдельно оставляла деньги, – с трудом сдерживая злость, раскладываю продукты по полкам в холодильнике.

– А на Митькин кредит? – без зазрения совести отвечает мать.

– А Митьке давно пора найти работу! – произношу вслух и мысленно добавляю: «Как и тебе».

– О! Ладка, привет! – появляется в дверях кухни здоровенный лоб. – Чё пожрать принесла? – почёсывает засаленные волосы.

– Тебе ничё! – огрызаюсь. Брату двадцать пять лет, а он сидит на шее у матери. Вернее, на моей. – Когда на работу устроишься?

– Я ищу, ищу, – недовольно бурчит он. – Пивас купила? – заглядывает в холодильник.

– Нет! Вот начнёшь зарабатывать, сам себе купишь пивас.

– Ну не все же такие талантливые, как ты у нас, – ехидно шипит мать, пытаясь защитить любимого сынулю.

Талантливая… Ага. Если у меня и есть какой талант, то это разгребать финансовые проблемы моей семейки.