Подарок для ликвидатора - стр. 6
Сколько я ползла, сколько преодолела километров? Хотелось думать, что много, но по факту огни приблизились не сильно. Потихоньку начала впадать в отчаяние, обдирая пострадавшие ранее колени. Тело ломило, голова взрывалась от канонады в ней, во рту пересохло, а прилипчивая мошкара лезла в глаза и в нос. Хуже, чем сейчас, не чувствовала себя никогда, по крайней мере в новой жизни.
Несколько раз падала почти без чувств, отлёживалась, поднималась и ползла вновь. Было страшно, очень, хотелось вернуться назад и положиться на судьбу, но этот же страх продолжал толкать вперёд на светлую сторону добра, туда, где горела иллюминация.
На пути расположился овраг, и пройти по обочине, маскируясь кустами с растительностью, не представлялось возможности. Либо углубляться в разрежённый лес и искать обход, либо выбираться на открытую местность и бежать несколько десятков метров, рискуя засветиться. Я подумала, пропустила две машины и ступила на асфальт, собирая силы и пускаясь в бег.
Нужно было успеть пронестись в темноте, пока дорогу не осветило приближающимися фарами. Бежала, согнувшись пополам, прихрамывая и подтаскивая правую ногу, разодранную, скорее всего, в кровь. Я уже видела конец моста, до которого осталось сделать пять-шесть шагов, как здоровая ступня подвернулась, проскользнула, утягивая за собой измученное тело.
Завалилась на бок, сдирая кожу с рук и прокусывая губу зубами. На глаза навернулись слёзы, от безысходности вылетел стон. Все мои старания оказались напрасны, и вернуться назад я тоже не могла. Пара минут промедления сыграли роковую роль. Пучок света полоснул по обочине, и начал стремительно приближаться ко мне. Мимо пронёсся автомобиль, резко раздался визг тормозов, после натужный рёв заднего хода, по глазам резануло стопарями, а из открытой двери раскатились восточные мотивы.
– Похоже, это наша утопленница, – раздался мужской голос, сопровождаемый смехом.
– Уверен? Та покрасивее была, – присоединился второй.
– Так намалюют, приоденут, и будет красивее, – уверенно дожал первый, вылезая из салона.
Мужчины говорили по-турецки, и я отлично их понимала. Попыталась им ответить, но слова складывались только по-русски. Как собака, честное слово. Понимала, но сказать не могла. Да и какая разница, если я удивлю их знанием турецкого языка. На моём пленение это никак не могло отразиться.
– Предлагаю попробовать блондиночку, а потом вернуть назад, – оскалился первый, берясь за ремень и отстёгивая пряжку.
– Таких у меня ещё не было. Опытная, наверное, – согласился второй, обходя машину и приближаясь со спины. – Не просто так её Авджи Илкер держал у себя столько лет.
4. Глава 4
Тимофей
Обработав рану и перевязав голову бинтом, отнёс часто падающую русалку в кровать и укрыл одеялом. Безмятежность на лице совсем не подходила к той заднице, в которой оказалась эта дурочка. Попасть в такой бордель, сбежать, практически сразу, и потерять память. То, что она пробыла там не долго, видно было по её виду. Отсутствовала привычная потасканность и обречённость, появляющиеся после пары первых клиентов, когда девица осознаёт куда попала.
Мне надо было как следует проверить береговую линию, прощупать возможность подняться по склону и забраться в окно. Других путей проникнуть туда незаметно не существовало. Вход простым смертным за двери этого дома запрещён.