Подарок для ликвидатора - стр. 19

Заняв столик, стоящий у перил, оплетённых цветами, Ева открыла меню, потыкала пальцем официанту и расслабленно откинулась на резную спинку кресла, растягивая губы в мечтательной улыбке. Солнцезащитные очки скрывали глаза, но я был уверен, что в них блуждает умиротворённое спокойствие, которого она была лишена все эти дни.

– Тим, – подалась вперёд и напряжённо поджала губы. – Это тот мужчина и женщина из моего сна.

Развернулся ко входу и увидел турка с гордо вышагивающей рядом бабой. Дорогая одежда, надменный взгляд маленького царька и увешанная драгоценностями спутница, подвисающая на его локте.

11. Глава 11

Ева

Прогулка оказалась чудесной. Старый город, избежавший застроек высотками, тихие улочки, укутанные цветами, уличные торговцы с лотками, громко призывающие проходящих. Даже грязь и облупленные стены на задворках не портили устоявшуюся внутри негу. Виновата была жара, или ленивая рябь в воздухе, но Тимофей тоже выглядел спокойным. Не злился, не рычал, не выстреливал короткими приказами – жрать, мыться, спать.

Он покупал мне мороженое, воду, местные лепёшки с травами и сыром, шёл следом, куда бы я не свернула, и молчал, согласно кивая на мелкие просьбы. На время позабылись причины нахождения меня в этой стране, отсутствие документов и прошлого, мёртвые тела людей, желающих убить нас.

В таком радужном настроении я поднималась на веранду кафе, красиво увитого цветами и лианами, щурилась от удовольствия, вдыхая аромат специй и жареного мяса, млела в предвкушение вкусных блюд, делая заказ официанту.

Всё кончилось в один момент, стоило увидеть его, мужчину из моего сна. Чувство эйфории перечеркнули боль, обида, ненависть, страх и непонятная тяга к нему. Не знаю, что такое стокгольмский синдром, но то, что мучительно распирало в груди, слишком сильно напоминало его.

Что он делал со мной, если сквозь ощущение брезгливости ярко просачивалось тепло, словно роднее этого мужчины никого нет. И от такого ненормального тепла накрывало ненавистью к себе. Шестым чувством знала, что передо мной Илкер Авджи и его жена, ненавидевшая меня.

Закружилась голова и в ней замелькал калейдоскоп картинок. Вот я в слезах стою на коленях, умоляю отпустить, а взамен получаю хлёсткую пощёчину, от которой отлетает голова и тело заваливается на бок. Тут он склоняется надо мной, сдирая покрывало и жёстко сминая грудь. Следующий кадр, где я нечеловечески кричу от раздирающей боли сзади, а фоном его ласковый шёпот, уговаривающий потерпеть. Чётко помнила, что не захотела терпеть, продолжая орать и брыкаться, за что боль там сменилась на повсеместную от ударов мысками ботинок.

– Успокойся, Ев, – заключил в объятия Тим, и выворачивающий холод отступил, возвращая меня в здесь и сейчас. – Не надо плакать, красавица.

Поняла, что скачок в прошлое спровоцировал поток слёз, оставляющий жгучие дорожки на щеках. Отстранилась от Тимофея, смахнула влагу, натянула лживую улыбку, успев к возвращению официанта. Взглянула за стекло кафе и нашла вошедшую парочку за столом по центру зала. Она заливисто смеялась, откинув назад голову, а он усердно изучал меню, стараясь не обращать на неё внимание. Было видно, что его мысли заняты чем-то другим, или кем-то. Понадеялась, что не мной и не моей пропажей.

– Ты же что-то вспомнила? – покосился в сторону основного зала Тимофей, касаясь моих пальцев и накрывая их шершавой ладонью. – Расскажи, Ева.