Подарок богов - стр. 8
А Лариника решила не останавливаться на достигнутом, однажды решив для себя, что она вовсе не обязана мириться с окружающими её невежеством и безграмотностью. Пусть здешнее образование, если таковое вообще существовало, ей не доступно, хватит и того, что у неё уже имеется. Ещё и других сможет научить кое-чему полезному. Начинать, разумеется, нужно с малого, в противном случае можно и надорваться. Сперва следует обучить чтению и письму сестру, как самого близкого человека, к тому же воспринимающего все её странности, как нечто само собой разумеющееся, а после и до остальных дело дойдёт.
К слову, Виллана ни разу не задумалась о том, что Лариника чем-то отличается от других детей, да вот хотя бы от неё самой. Им просто было весело и интересно вдвоём. А ещё, находясь рядом с Лариникой, она чувствовала себя защищённой. Даже к матери Виллана не ощущала такой сильной привязанности, какую испытывала к сестре, которую почему-то считала старшей, хотя они и родились в один день.
Новая игра увлекла её сразу. У Вилланы даже глаза расширились от удивления, когда она поняла, что слова можно рисовать точно так же, как они рисовали собачку, солнышко или домик.
Малышка окунулась в неизвестный мир букв и слов со страстью первооткрывателя. А Лариника к тому же умело подогревала её интерес, намекая на возможность передачи тайных сообщений друг другу при помощи таких вот рисунков. Вскоре Виллана довольно сносно читала по слогам короткие слова и немного коряво выписывала угольком на бересте отдельные буквы.
О бумаге и простейшем карандаше можно было только мечтать. Зато угля хватало с лихвой, как и бересты. Её заготавливали отец с братьями в большом количестве в конце весны. После долго сушили и складывали в сухом сарае. Дальше мастерили из неё колчаны для стрел, делали различные короба, а ещё плели лапти – незаменимую обувь для всех жителей деревни, от мала до велика. С весны до осенней распутицы удавалось сносить не одну пару лаптей, так что плели их постоянно. Из-за своего увечья отец мог только руководить сыновьями, но делал он это настолько толково, что у братьев любое изделие выходило на диво ладным. Находились и покупатели на короба и берестяные плетёнки. Расплачивались, кто чем мог: птицей, холстиной, зерном. Прибыток выходил небольшой, но и он в семье был не лишним.
Вот такой ценный материал присмотрела Лариника для своих нужд. Ей сгодились и те берестёнки, что по каким-то причинам забраковал отец. Мать обычно использовала их для растопки печи, но дочери в столь малой просьбе отказывать не стала. Как говорится, чем бы дитя ни тешилось…
Местного алфавита Лариника не знала, да и сильно сомневалась в его существовании. Уж слишком допотопным выглядело всё вокруг. Разумеется, с подворья многого не разглядишь, им с сестрой по причине малолетства запрещалось выходить за ворота, но хотя бы раз за всё время мать с отцом должны были обмолвиться о каких-нибудь письменах или грамотах, если бы таковые имелись. Так нет же, создавалась впечатление, что безграмотность тут распространена повсеместно. Хорошо хоть худо-бедно научились считать. Да и то пользовались этим знанием неохотно. К примеру, говорили: заготовили полклети зерна. Вместо того, чтобы назвать точное количество мешков, которое сгрузили в ту самую клеть. Кур и гусей вообще не считали. Корова-кормилица была одна, ещё имелась пара коз, да пяток овец – вот и всё хозяйство. Чего его считать? Лошадь при необходимости брали у соседа. Охотнику она ни к чему, корми её целый год, чтобы воспользоваться раз-другой, если возникнет такая необходимость, а она, по причине отцовского увечья, возникала не часто.