Подари мне семью - стр. 9

Но безжалостный будильник настойчиво долбится в барабанные перепонки. Прокручивает мозги в мясорубке и вынуждает откинуть одеяло, просунуть ступни в пушистые тапочки и идти в смежную с моей комнатой детскую.

– Вставай, медвежонок.

– Ну, еще пять минут, мамочка.

– Хорошо. Только пять, не больше.

Вспоминаю, как так же тяжело поднималась в школу когда-то, и невольно улыбаюсь. Пять минут в шесть утра кажутся целой вечностью.

Тихо прикрыв за собой дверь, я старательно чищу зубы, сооружаю на голове некое подобие прически и проверяю, что сын все-таки вылез из постели и начал одеваться.

– Опять каша?

– Сегодня омлет. И твои любимые гренки.

Радую Митю, когда он сонно вваливается на кухню, и сажусь завтракать под щебетание птиц, доносящееся из распахнутого окна, и бодрый топот мохнатых лап Марти. Вот кто полон энергии и совершенно точно рад новому дню.

– Мы заберем Митю после уроков и поедем гулять в Измайлово. А вы с Пашей присоединитесь попозже, да?

С Пашей мы встречаемся около пяти месяцев. Иногда посещаем выставки современного искусства, ходим в театр или кино, катаемся на велосипедах по воскресеньям. Правда, с его родителями я до сих пор отказывалась знакомиться. Не чувствую себя готовой. Он же в присутствии моих ощущает себя раскованно и вольготно.

Да и наличие у меня взрослого семилетнего сына ни капли его не смущает.

– Приедем, как освобожусь. Спасибо, мамуль.

Целую маму в щеку и совершаю привычный утренний ритуал. Лавирую в потоке автомобилей, мчащихся по трассе, отвожу Митю в школу и оставляю верную «Хонду» на служебной парковке.

Здороваюсь с охранником, минуя турникет, только обычно улыбчивый Виталик как-то странно на меня косится. Девчонки на этаже при виде меня и вовсе подозрительно замолкают и разбегаются по разным углам, словно столкнулись с Цербером. Отчего нехорошее предчувствие растекается вдоль позвоночника.

Позитивный настрой стремительно улетучивается.

– Ну, рассказывай.

Высовываю нос из вчерашнего договора с «Дельтой», когда на пороге моего кабинета появляется Аля, и неосознанно подбираюсь. На лбу у приятельницы крупными буквами написано «вот это ты встряла, подруга».

– Не томи, Аль.

– Весь офис обсуждает, что ты спишь с Лебедевым.

Спала. Семь лет назад.

– Прекрасно. Степанова удружила?

– Ага.

Я выразительно закатываю глаза и отпускаю пару нелестных эпитетов в адрес бывшей начальницы. Теперь все мои заслуги, все достижения, даже самые маленькие победы будут носить клеймо «любовница генерального».

И, чем сильнее я буду доказывать обратное, тем сильнее люди будут верить в нашу связь.

– Это все «хорошие» новости на сегодня?

– Нет, – мнется обычно болтливая Аля и понижает голос до заговорщического шепота. – Тебя Лебедев вызывает.

– Иду.

Проглотив пару отборных ругательств, я резко поднимаюсь, подхватываю бумаги и вываливаюсь в коридор. Норовлю раскрошить пол каблуками своих туфель и сквозь зубы здороваюсь с Никитиным секретарем.

Похожу на кипящий чайник, не снятый с плиты, и влетаю к новому боссу воинственной амазонкой. Изучаю безупречную белоснежную рубашку и темно-синий идеально повязанный галстук и еще больше злюсь при мысли, что его завязывали Дашины руки.

Сколько бы времени ни утекло, жену Лебедева я ненавижу до Луны и обратно.

– Если ты о контракте с «Дельтой», я отправила его тебе на почту еще вчера. С домашнего компьютера.