Под защитой высших сил - стр. 23
О том, как Денис смотрел на нее.
Лариса тогда еле досидела до конца занятий. ее все время тянуло посмотреть на Ленку, понять, что такого интересного нашел в ней Ракитин. Ну что? Глазки самые обычные, не поймешь какого цвета, а косички – так вообще как у мыши. Сама Лариса уже понимала, что внешностью бог ее не обделил, и если она не самая красивая в классе, то уж в первую тройку входит бесспорно.
Миронова рядом натягивала курточку. Если бы Лариса так пристально ее не разглядывала, она никогда не заметила бы, что около плечевого шва курточка аккуратно зашита подходящими по цвету нитками.
– Ты что, Миронова, – удивилась Лариса и брезгливо поморщилась, показывая пальцем на небольшой аккуратный шов, – бомжиха?
Она до сих пор помнит, как испугалась тогда, произнеся слово «бомжиха». Испугалась, что услышит Ракитин. Ей не хотелось, чтобы он… слышал.
Дениса рядом не было, и кличка «бомжиха» прилипла к Мироновой сразу и навсегда. Никто не удивился, что она перешла в другую школу.
А Лариса до сих пор удивлялась, как легко она тогда справилась с ситуацией.
Она и сейчас справится, никаких сомнений. Если, конечно, ее подозрения не беспочвенны.
Лет пять назад Лариса встретила Миронову в метро. Некоторое время она сомневалась, разглядывая сидевшую напротив холеную женщину в дорогом кашемировом пальто. Сомневалась до тех пор, пока не встретилась с ней глазами и не увидела в спокойных глазах что-то такое, отчего ей сразу захотелось оказаться подальше от шумного вагона, от редких пассажиров и рекламных плакатов, приляпанных где придется.
Миронова смотрела на нее с жалостью, правда, недолго, а потом просто перестала ее замечать.
Тогда Лариса еще не стала директором фирмы, но уверенно покоряла одну карьерную вершину за другой и была собой вполне довольна. Она тем же вечером позвонила Зайцевой и, аккуратно расспрашивая про бывших подруг, постаралась хоть что-то выяснить о Мироновой, но так ничего и не узнала. После восьмого класса Миронова никаких контактов с бывшими одноклассниками не поддерживала.
Затекли ноги. Лариса вышла из машины и постояла, переминаясь. Темнело, основная масса людей давно вышла из института, и Ракитина она едва не пропустила, устав неотрывно смотреть на двери здания.
– Денис! – закричала она, зачем-то замахав руками.
– Что случилось? – Он не на шутку встревожился, подходя к ее черной «Ауди».
– Ничего, – облегченно выдохнула она. Ракитин был такой, как всегда, зря она напридумывала себе ерунды. – Ничего не случилось. Просто проезжала мимо. Хочешь, домой тебя отвезу?
– Хочу, – улыбнулся он. – Только не домой, а к родителям. Я сегодня своим ходом ехал. У машины замок сломался, дверь не запирается.
– Жалко, – посочувствовала Лариса, усаживаясь в машину. – А к родителям просто так или по делу?
– По делу, – кивнул он, устроившись рядом. – Они решили мебель переставить.
– Как Галина Викторовна? – спохватилась Лариса, вспомнив, что мать Ракитина недавно долго болела.
– Нормально, – не сразу ответил он.
Лариса искоса взглянула на него, потом проследила взглядом за какой-то девушкой, удалявшейся по тротуару от ее машины. Ракитин смотрел на девушку, как когда-то на Миронову.
Суббота, 30 октября
Идти в гости Насте не хотелось. Ей ничего не хотелось с того момента, как вчера она увидела Дениса Геннадьевича с красивой темноволосой женщиной, весело замахавшей руками при виде заместителя директора. Настя спускалась по лестнице как раз за ним и боялась, что он обернется, увидит ее и опять пойдет провожать, а Настя не знала, о чем с ним разговаривать, и боялась показаться тупой и нелюбезной.