Под южными небесами. Юмористическое описание поездки супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых в Биарриц и Мадрид - стр. 20

– Апре, апре, монсье!.. Нужно манже, а апре парле де пансион.

Супруги вышли на улицу.

Глафира Семеновна прочитала на углу дома, что улица, на которую они вышли, называется улицей Мэрии, и тотчас сообщила о том мужу, прибавив:

– Мэрия у них – это все равно что наша городская дума.

– Знаю я. Что ты мне рассказываешь! – отвечал супруг и спросил: – Ну, куда ж идти: налево или направо?

– Да уж пойдем к морю. Ведь мы для моря и приехали. Вон море виднеется, – указала она проулок, спускающийся к куску синей дали.

Они стали переходить улицу Мэрии, засаженную около тротуаров платанами, и увидали, что дома ее сплошь переполнены магазинами с зеркальными стеклами в окнах. В проулке, ведущем к морю, направо и налево были также магазины с выставками на окнах. В открытые двери магазинов виднелись приказчики в капулях и с закрученными усами, перетянутые в рюмочку разряженные продавщицы. Супруги остановились перед окном магазина, где за стеклом были вывешены шерстяные купальные костюмы.

– А вот они, купальные-то костюмы! – воскликнула Глафира Семеновна. – Посмотри, какая прелесть этот голубой костюм. Голубой с белым, – обратилась она к мужу. – Мне, как блондинке, он будет к лицу. Вот его я себе сегодня и куплю.

Из магазина тотчас же выскочил молодой приказчик с карандашом за ухом и с черными усами щеткой и, поклонившись, произнес по-французски:

– По случаю конца сезона все вещи продаются с уступкой двадцати двух процентов, мадам. Не угодно ли будет зайти и посмотреть?

– Уй, уй… Ну зариврон апре, – кивнула ему Глафира Семеновна.

А супруг ее заметил:

– Замечаешь, здесь тоже на апраксинский манер зазывают.

Но вот перед ними открылось необозримое синее пространство. Они подошли к террасе, обрывающейся прямо к морю и огороженной железной решеткой с кустарными насаждениями, тщательно подстриженными в линию. Это был маленький залив, и налево виднелся также крутой берег с очертаниями вдали голубовато-серых и фиолетовых гор, подернутых легким туманом. Направо, тоже на берегу, высились пятиэтажные строения гостиниц, несколькими террасами спускающиеся к воде. Далее по берегу виднелся маяк. Супруги взглянули вниз и увидали, что у самой воды на песке, на который устремлялись белые пенистые морские волны, как муравьи, копошились дети с няньками и гувернантками, а выше, на тротуаре набережной, пестрыми вереницами тянулась гуляющая публика.

– Какая прелесть! – невольно вырвалось у Глафиры Семеновны. – Смотри, вон вдали парус виднеется, – указала она мужу.

– Хорошо-то хорошо, но, по-моему, в Ницце на Жете-Променад лучше, – отвечал Николай Иванович.

– Надо спуститься вниз.

– Но как?

– Вот налево дорога вниз идет.

И супруги начали спускаться к воде по крутой дороге, идущей извилинами и внизу разветвляющейся на несколько тропинок. Они взглянули назад и увидали, что за ними остались десятки крупных построек с громадными вывесками гостиниц.

– Гран-Готель, Готель-д'Англетер, Готель-де-Казино… – прочел Николай Иванович и прибавил: – Все гостиницы. Вон еще готель… Еще…

– Да ведь и в Ницце главным образом все гостиницы, – отвечала супруга.

Но вот и набережная со спусками на песчаный берег. Слышен шум набегающих на песок волн, увенчанных белыми пенистыми гребнями и рассыпающихся в мелкие брызги.

– Смотри-ка, смотри-ка, ребятишки-то почти все голоногие, – указала мужу Глафира Семеновна. – Какие нарядные и голоногие.