Под властью Люцифера. Историко-биографический роман - стр. 38
Ближайший сподвижник Адольфа Гитлера – Муссолини, дуче Италии. Возникает вопрос тут же: не из желания помочь ли другу, Фюрер перевел театр действий с Ламанша, в пески Ливии? Посылает корпус генерала Роммеля через Средиземное море, полное кораблей противника для борьбы с англичанами в Северную Африку? А вообще, – спросить память прошлого, – нуждался ли Муссолини в той помощи? И хотел ли он воевать с англичанами в Африке? Ведь Бенито Муссолини еще 26 июня 1940 года писал Гитлеру: «Фюрер! Теперь, когда пришло время разделаться с Англией, я напоминаю Вам о том, что я сказал Вам в Мюнхене о прямом участии Италии в штурме острова. Я готов участвовать в нем сухопутными и воздушными силами, и Вы знаете, насколько я этого желаю. Я прошу Вас дать ответ, чтобы я мог перейти к действиям. В ожидании этого шлю Вам товарищеский привет, Муссолини».
Почему Гитлер не выполнил желания старинного друга. Кто заставил изменить планы. А ведь стоило это огромных материальных средств и 100 тыс. человеческих жизней
Возникает невольно, подспудно, мысль такая: «Не подыскивал ли Гитлер места для переселения туда евреев? Не финансировали ли его африканский поход из сионистского центра?» Пусть и звучит фантастически нелепо мой вопрос, но исключить я его не могу, поскольку не вижу ни одной «порядочной» цели, кроме этой?
А вот для крестового похода на восток воинство Муссолини беспокоило фюрера.
Италию специально приглашать к нему не следовало. Сотрудничество Германии с Италией было делом давно решенным, хотя немецкий генеральный штаб не возлагал на итальянцев слишком больших надежд. Действия итальянцев в Албании показали, что боевые качества итальянских дивизий весьма низкие, а экономические возможности Италии крайне ограничены. В силу этих обстоятельств немецкий генералитет был осторожен в планировании итальянского участия в будущей восточной кампании. Встреча Гитлера, графа Чиано и Бенитто Муссолини произошла на Вильгельмштрассе, в резиденции Иоахима фон Риббентропа. Муссолини любил позировать при любой встрече. Не избежал он этой позы и в разговоре с Гитлером. Дуче Муссолини, дружески обнимая фюрера за плечи, говорил быстро и убежденно о той ведущей роли, какую должно было выполнять итальянское воинство. Гитлер кривился, как от зубной боли, но молчал, зная слабости своего старшего друга, позволяя ему с пафосом произносить банальные речи. Дуче обещал Гитлеру экспедиционный корпус в 40 тыс. человек. Но в Италию Гитлер не верил, и не было потому ей дано никаких территориальных обещаний.
Продолжая считать себя неразлучными друзьями, Муссолини и Гитлер не всегда были откровенны друг с другом. Так, готовя нападение на Албанию, Дуче делал это в секрете от фюрера. И тот о начале действия плана «Барбаросса» поставил в известность Муссолини только за день до 22 июня 1941 года.
Бенитто, получив это известие, перед тем как отправиться спать, сказал своей жене:
«Дорогая Рахель, это значит, что война проиграна!»
Итальянцы побывали в нашем городе. У меня лично они оставили представление о том, что не могли потомки гордых римлян быть такими трусливыми и такими грязнулями! Что это, какое-то недоразумение? Прежде я был совсем иного мнения о выходцах с Аппенин. О военных качествах итальянских солдат можно было судить по отношению к ним немцев. Не пользовались южане уважением потомков арийцев, немцы не скрывали пренебрежения к ним.