Под тенью вечности - стр. 19

Они около пяти минут стояли у вагона молча, глядя друг на друга. Ирина прервала молчание.

– Да что ж мы как дети! – Она нервно усмехнулась и достала портсигар. – Словно навсегда расстаемся. Чепуха какая!

– Я тебя люблю. Это тоже чепуха?

– Ох, Сержик… Ты знаешь, что нет. Ты все знаешь…

Она закурила, он смотрел на нее, не отрываясь.

– Ты очень многое сделал для меня, не знаю, как благодарить тебя за твою любовь.

– Просто будь рядом.

– Рядом… Сложно быть рядом, находясь в другом городе.

– Вовсе нет. Пусть твоя душа будет со мной, а с телом решим вопрос.

Он впервые за эти минуты улыбнулся и дальше снова погрузился в молчание.

– Знаешь, Сережа… Это было волшебство. Ты и я… Мы…

Ее руки дрожали, сигарета потухла и заново поджечь у нее не получалось, Сергей зажег с первого раза.

– Я вообще не ждала такого, – продолжила она. – Но давай не будем драматизировать. В конце концов, мы знали, на что идем. И нужно пожинать плоды… За все нужно платить.

– Я не смогу уже без тебя, – отчеканил он.

– Сережа…

– Ты говорила, что громких фраз не нужно. Но если то, что я чувствую, можно выразить исключительно этими фразами – я не буду молчать. Меня разрывает изнутри.

– Ты можешь говорить все, что хочешь.

Сейчас у него не было слов. Он не знал, когда увидит ее в следующий раз, но точно знал, что предпримет все, чтобы приблизить этот миг.

– Мне пора. Теперь ты меня провожаешь, забавно. – Опустив глаза, произнесла она, а потом радостно улыбнулась, но в глазах читалась горечь. – Все настолько прекрасно, что мы просто не имеем права грустить! Слышишь, капитан? Правда? Мы ведь нашли друг друга! А то, что иногда приходиться терпеть разлуку, – так это к добру. Любовь без препон – не любовь. А в нашем случае, она будет только крепчать.

Она не говорила ему о своих чувствах, уж слишком боялась произнести в слух три слова, которые, по ее мнению, могли махом уничтожить все, однако же Сергей читал все в ее глазах, и слова были ни к чему.

Ирина поцеловала его и вспорхнула в поезд, на мгновение она застыла, обернулась, он смотрел на нее и улыбался, она словила эту улыбку, игриво подмигнула и скрылась. С ним она позволяла себе различные милые глупости, в том числе и кокетство. И каков же был контраст с тем, как она вела себя с его предшественником, с позволения сказать! Об этом она не задумывалась, но знала, что многое не допускала в тех несчастных отношениях, несмотря на то что отдавала всю себя. Что-то всегда держало ее в уздах, то ли в силу возраста и незрелости, то ли в силу того, что человек, находившийся с ней, был вовсе не для нее.

Практически все время до Москвы она думала о своем капитане, иначе и быть могло. Сейчас он был ей особенно дорог. Не обращая внимание на попутчиков, она погружалась в свои думы и мечты. Пожалуй, она могла бы переехать в столицу, несмотря на свою нелюбовь к Петербургу, да и вообще куда угодно, лишь бы сохранить эту привязанность, лишь быть рядом с ним. Какой-то мужчина напротив без конца изучал Ирину, по окончании своих наблюдений он спросил ее о цели поездки в столицу, на что она, с высокомерием глянув на него, уверенно бросила:

– Навещала мужа на службе.

Сергею было нелегко. Он постоянно думал о ней, о своей музе, о своем смысле. Как же она смогла за такой короткий срок завоевать его сердце? Он не отличался влюбчивостью, но несмотря на свою внешнюю холодность охотно доверялся особам противоположного пола. Часто страдал из-за этого. Последняя его пассия очнулась, когда он уничтожил о ней все воспоминания. Пронюхав где-то о его прибытии в Москву, она выслеживала его и передавала послания с требованием встретиться, ибо она наложит на себя руки и т. д. и т. п. Сергей вздыхал, хмурил брови после прочтения сих весточек и бросал их в огонь. Последнее такое письмо он получил в день бала, когда встретил ту, что затмила все и всех. Он знал, что все угрозы той барышни лишены основания, и она просто-напросто его запугивает, а далее, когда приносили письма, он делал слуге знак рукой, и тот кланявшись, уходил, унося с собой слезные мольбы на бумаге. Чтобы Ирина ненароком не прознала о том, что ему пишет сумасшедшая влюбленная, он поговорил с камердинером и поручил ему сжигать все письма от дамы Х, не сообщая ему о них. Сейчас ему казалось это чувство к Ирине чем-то неземным, тем, что его никогда не посещало и никогда более не посетит. Увидев ее, он сразу все понял: она должна принадлежать ему. И он перевернет за эту мечту мир.