Под скорлупой времени - стр. 5
Исса приподняла рукав, открыла алфон, экран приветственно мигнул красным и погас.
– Эльвита?
Подруга ответила сразу, как будто ждала звонка.
– Исса?
– Ты свободна сейчас? Может, погуляем?
– Да, давай. Ты где?
– В парке, от родителей иду.
– Хорошо, я подъеду. У фонтана встретимся.
Исса закрыла экран и медленно пошла по широкой солнечной аллее. Сказать подруге правду или нет? Если Эльвита узнает, что у Аклеи повышенные способности к рисованию, она может потребовать досрочной коррекции – из-за этого нового дефекта, который сейчас активно изучают во всём мире. Конечно, работа для Эльвиты важнее, чем переживания подруги. Да и вряд ли она способна понять, что сейчас чувствует Исса, с её старомодной привязанностью к дочери.
У Эльвиты не развился материнский инстинкт: деторождение прошло почти без её участия. Она просто отдала яйцеклетку в Питомник, выбрала донора спермы, и после этого её сын Алекс рос в искусственной матке год и три месяца, как это принято в случае экзобеременности – так дети получаются более приспособленными к жизни. Это особенно важно, если ребёнок остаётся в Питомнике ещё на год.
Исса вспомнила, как колебалась Эльвита, когда Алексу исполнился год: забрать его домой или отправить в детскую деревню? Исса молчала: не хотела навязывать подруге своё мнение. В конце концов Эльвита решила побыть настоящей матерью. Забрала сына, научилась его любить и привыкла жить с ним вдвоём. Иссе даже казалось, что её подруга теперь понимает, почему Исса выбрала естественное деторождение. Но через несколько лет Эльвите пришлось расстаться с сыном: у Алекса обнаружили повышенные способности к математике.
К концу сороковых годов воплотилась давняя мечта человечества: удалось построить общество равных возможностей. С помощью новых достижений нейробиологии это оказалось совсем несложно: любой человек мог получить дополнительные функции из разрешённого списка, если они у него были недостаточно развиты.
Но через некоторое время стало ясно, что равных возможностей недостаточно. Для всеобщего блага намного удобнее иметь общество равных потребностей. В середине века началась пропаганда этой идеи: легче будет выпускать товары массового спроса, проводить развлекательные мероприятия, содержать культурные учреждения. Хорошо, когда все хотят одного и того же.
Один из министров часто упоминал конец двадцатых годов: расслоение общества тогда достигло критической отметки, потребности большой группы людей противоречили интересам правящей партии, и это чуть не привело к смене власти. «Ведь вы же не хотите повторения кризиса, – говорил он в своих обращениях к народу. – А значит, будем действовать цивилизованно, научными методами». Тогда же он предложил закрыть больше половины этических комиссий, которые, как он считал, тормозили внедрение новых технологий.
Но чтобы добиться такого усреднения, понадобилось изменить протоколы коррекции способностей. Раньше, в начале пятидесятых, их применяли только для детей с отставанием в развитии – дотягивали их до среднего уровня, и все были довольны. Но потом поняли, что подравнивать общий уровень нужно с обеих сторон: не только снизу, но и сверху. Значит, нужно снижать способности у тех, кто опережает сверстников.
Эта задача оказалась сложнее, чем предполагали. Ведь если всех талантливых детей превращать в обычных, кто будет совершать открытия, развивать науку и технику? После долгих споров и построения компьютерных моделей общества решили разделить одарённых детей на два типа: пригодных для профессий группы А и для профессий группы В.