Под скорлупой времени - стр. 12
Исса тогда только что перешла в школу второй ступени, почувствовала себя взрослой и наслаждалась возможностью выбора: часть времени жила с родителями, часть – с бабушкой и дедушкой.
Вскоре после рождения Аклеи родители Иссы уехали в другой город, навещали дочь и внучку всего несколько раз в год. А с бабушкой Исса по-прежнему виделась часто – до тех пор, пока Софья не прекратила преподавать историю в школе и не перебралась в свободную зону вместе с Георгием.
Исса знала, что они давно это задумали, но не понимала, почему. Бабушка очень ждала своего восьмидесятилетия, когда она сможет уйти с работы, а Исса удивлялась:
– Куда ты торопишься, чем тебе твой возраст не нравится?
– Надоело. Год за годом эта диагностика… Знаешь, сколько раз я её уже проходила?
– А что плохого? Всё под контролем, любые отклонения сразу заметят.
Бабушка вздохнула, ей не хотелось спорить. Исса не унималась:
– Как же ты узнаешь, что заболела, если не будешь проверяться?
Бабушка посмотрела на неё с усмешкой и покачала головой:
– Поживи с моё – поймёшь, как узнаю! – но объяснять ничего не стала.
Позже, когда Исса начала летать к бабушке в Чернолесье, тихую зелёную долину высоко в горах, она поняла. Бабушкины старшие подруги, которые тоже переселились в свободную зону – а некоторым из них было уже больше ста лет, – отлично себя чувствовали без постоянной угрозы протокола фазы 4.
Эта финальная фаза жизни начинается с восьмидесяти лет: люди больше не обязаны работать, и общество в них не заинтересовано. Диагностика уже не нужна, но можно обращаться за медицинской помощью по потребности. Для этого приходится подписать согласие на протокол фазы 4. Это значит, что при первых признаках необратимой деградации или неизлечимой болезни пациенту предложат эвтаназию, а дальше можно будет выбрать только дату, время и место последней инъекции. При подписании договора можно добавить специальный пункт о паллиативном уходе вместо эвтаназии, но это стоит таких денег, что мало кто выбирает этот вариант.
В свободной зоне тоже есть своя клиника – в ней ведут приём те переселенцы, которые работали врачами до переезда. Конечно, у них нет современных средств диагностики, дорогого оборудования, новейших препаратов. Там лечат, что могут – а что не могут, то само приводит к естественной смерти. Без всякой эвтаназии. Исса видела, что бабушкиных подруг совершенно не беспокоит перспектива умереть у себя дома, когда придёт время.
Но думать об этом ей не хотелось. Особенно сейчас, в свой день рождения.
На небольшой террасе бревенчатого домика стояли удобные плетёные диваны и кресла, Исса сидела, обняв Аклею, и смотрела на синеватые контуры гор. Олаф с Георгием рубили дрова во дворе и весело переговаривались. Да, здесь была настоящая дровяная печка, как в старых сказках! Исса таких никогда не видела, пока бабушка не переехала в Чернолесье.
Когда стемнело, Георгий развёл огонь. Мужчины сидели у печки и молча потягивали травяную настойку, а Исса смотрела на языки пламени. Софья поставила на стол пирог с земляникой, и Аклея захлопала в ладоши:
– Ура, мой любимый!
Через два дня после этой поездки Аклея попросила маму отвезти её в лес – ей надоело гулять в парке перед домом за три недели каникул, а у Иссы как раз был выходной. Правда, она хотела потратить его на диагностику – ту самую, на которой надеялась получить чипы-минус. Но она так волновалась, что решила всё-таки сначала слетать в их любимое место, немного успокоиться.