Под маской - стр. 27
– Я действительно хочу, чтобы так все и было.
– Я люблю тебя, Ардита, – нежно сказал он.
На мгновение детскость пропала с ее лица – оно стало необычно серьезным.
– Мне нравится быть с тобой, – сказала она, – больше, чем с любым другим мужчиной из всех, каких я только встречала. И мне нравятся твои глаза, и твои темные волосы, и как ты перескакиваешь через борт, когда мы сходим на берег. Фактически, Картис Карлиль, мне нравится в тебе все, когда ты ведешь себя естественно. Я думаю, что у тебя сильная воля, и ты знаешь, как я это ценю. Иногда рядом с тобой меня одолевает искушение неожиданно поцеловать тебя и сказать тебе, что ты – просто мальчишка, голова которого набита идеалами и чушью о классовых различиях. Если бы я была немного старше и немного более устала от жизни, я бы, вероятно, пошла с тобой. Но сейчас я хочу вернуться домой и выйти замуж – за другого.
На той стороне посеребренного залива в лунном свете извивались и корчились фигуры негров – они не могли не повторять свои трюки от переизбытка нерастраченной энергии, как акробаты, которым пришлось провести много времени в бездействии. Они все, как один, маршировали, описывая концентрические окружности, то забросив головы назад, то нависая над своими инструментами, как пасторальные фавны. Тромбон и саксофон вторили друг другу, рождая мелодию, то буйно-веселую, то назойливо-жалостную, как пляска смерти в сердце Конго.
– Давай потанцуем! – крикнула Ардита. – Я не могу спокойно слушать такой шикарный джаз!
Взяв ее за руку, он привел ее на широкий участок твердого песчаника, который ярко сверкал под луной. Они порхали как прекрасные мотыльки в ярком сумрачном свете, и фантастическая гармония, плачущая и ликующая, дрожащая и отчаянная, заставила Ардиту потерять чувство реальности; она полностью отдалась исполненным грез ароматам тропических цветов и безграничным звездным пространствам над головой, чувствуя, что если она откроет глаза, то может оказаться, что она танцует с призраком на планете, созданной ее собственным воображением.
– Вот так я себе и представлял настоящий танец, – прошептал он.
– Я чувствую, что схожу с ума – и мне так здорово!
– Мы заколдованы. Тени бесчисленных поколений каннибалов наблюдают за нами с высоты того утеса.
– Бьюсь об заклад, каннибалки говорят, что мы танцуем слишком близко друг к другу и что я выгляжу совершенно непристойно без кольца в носу.
Они оба тихо рассмеялись – но смех утих, когда они услышали, что на той стороне озера звуки тромбонов замерли на полуноте, а саксофоны издали резкие стоны и тоже замолчали.
– Что случилось? – крикнул Карлиль.
Ответа не последовало, но через минуту они заметили человека, бежавшего по берегу серебрящегося в лунном свете озера. Когда он приблизился, они увидели, что это был необыкновенно возбужденный Бэйб. Он перешел на шаг и выпалил свои новости.
– Корабль стоит в полумиле, сэр. Моуз, он на вахте, сказал, что они бросили якорь.
– Корабль… Что за корабль? – обеспокоенно спросил Карлиль.
В его голосе было смятение, и сердце Ардиты забилось сильнее, когда она увидела, что его лицо осунулось.
– Он говорит, что не знает, сэр.
– Они спустили шлюпку?
– Нет, сэр.
– Поднимаемся наверх! – сказал Карлиль.
Они в молчании поднялись на холм – рука Ардиты после танца все еще находилась в руке Карлиля. Она чувствовала, как он нервно сжимает ее время от времени, как будто не отдавая себе отчета, и хотя ей было немного больно, она даже не пыталась освободиться. Казалось, прошел час, пока они взобрались на вершину, осторожно переползли освещенную площадку и оказались у края скалы. Бросив взгляд на море, Карлиль невольно вскрикнул. Это был пограничный катер с шестидюймовыми пушками на носу и на корме.