Под крылом чёрного ворона - стр. 1

Сибирский приключенческий роман

© Цуприков И.В., 2024

© ООО «Издательство «Вече», 2024

– Теплая волна воздуха успокаивает вас. Вы оставили у порога свои переживания и входите в дом, в свою комнату, в которой вы росли с детства. – Слова спокойные, растягиваются, как время ожидания. – Стираете пыль с книги, оставленной вами на письменном столе, и открываете ее.

Удивление, выразившееся вертикальными морщинками на лбу, над переносицей, и легкая улыбка на лице «спящего» Сергея Михайловича говорили о том, что этот старый учитель, до мозга костей математик и философ, с легкостью поддался чарам своего «волшебника» и «вошел» в тот мир, в котором когда-то жил. Идет по нему и все осматривает, затаив дыхание, что-то вспоминая, то улыбаясь, то грустя, совсем забыв о Михаиле. Теперь лицо «спящего» стало напряженным, он вроде бы всматривается во что-то и пытается в этом найти что-то нужное ему. И, похоже, находит, что-то шепчет про себя, читая, и пальцами правой руки переворачивает лист за листом невидимой книги.

Михаил оставил сознание Комарова наедине со своими видениями и, приблизившись к учителю на полшага, начал раскрытыми ладонями водить над его телом. Теплые волны, посланные правой ладонью Михаила, «омывают» грудную клетку, плечи, горло, лицо старика. И тут же эта рука, развернувшись наоборот, начинает считывать отражающиеся волны, идущие от органов, а левая ладонь утешает их буйность. Но не все удается ему сделать как хочется. В некоторых местах тела старика забили вулканы грязной лавы. Уловив их и поморщившись, Михаил подхватывает ладонями эту «кипящую грязь» и скидывает ее на пол. И не останавливается, все больше и больше делает круговые движения ладонями по часовой стрелке, нагревая смолу, покрывшую густой массой бронхи и легкие учителя. Разогреваясь, смола превращается в кипящую черную жижу и лавою вытекает из внутренних органов его организма и стекает в «графин», «подставленный» Михаилом.

Чувствуется, как его емкость тяжелеет от «смолы», наполняется по горлышко. «Запечатав» его крестами, Михаил открыл перед своим взором икону Святого Пантелеймона и начал молиться ему: «…Великий угодник Христов, терпимый, врач многомилостивый Пантелеймон! Умилосердись над Сергеем, грешным рабом, услышь стенание и вопль мой, умилостиви небесного, верховного Врача душ и телес наших, Христа Бога нашего, да дарует он исцеление от недуга, Сергея гнетущего…»

Перекрестившись, Михаил заново стал повторять молитву и, когда увидел Его, замер. Тонкие черты лица Пантелеймона, вдумчивый взгляд и – слово. Его Филиппов не расслышал, а только почувствовал всем своим телом, попавшим в небесную холодную волну, сковавшую льдом кожу, кости, дыхание, все тело. И подняла пена «графин» с плещущимся в нем через верх кипятком черной грязи, и лазурная молния ударила в него с руки Пантелеймона.

Засверкали в «графине» небесные светло-голубые искры, взбеленился кисель глубокими лазурными всплесками, и туман, вышедший из графина, разошелся по округе, заполонив и глаза Михаила. И сколько ни протирал он их, ничего ему не видно, только яркую золотую руку, приближающуюся к его лицу. И становится она ярче и ярче, до ломоты в глазах, и, как ни прикрывай их от слепящего света, ничто не спасает. И тело изнутри начинает нагреваться, сильно. Во рту пересохло, в глотке. И – погас свет…

Открыл глаза Михаил и ничего понять не может. Создается такое впечатление, что все его тело муравьи изнутри поедают, осы жалят. Замычал он от боли, и тут же что-то вышло из него темное, дымом черным, и ушло в пол, забрав с собой жар, с муравьями и осами.

Смотрит на свои руки Михаил – светлые, на ворсинках волос искорки светло-голубые. Поднес ближе руки к глазам и диву дивится, искры, словно ангелочки, чистят ему кожу и машут ему руками, здороваются. Присмотрелся внимательнее, а это и вовсе не ангелочки, а брызги светящиеся. Удивительно, и лучей солнечных нет, а как светятся, словно от него!

Сошла тяжесть с темени, с висков, с мыслей, яснее в голове стало, словно грязную раму оконную протерли до прозрачности, и свежесть пришла в дыхание и в сознание, будто из открытой форточки.

– Спасибо тебе, Божий посланник! Аминь! – прошептал Михаил и перекрестился. Поднялся с колен, вернулся к Сергею Михайловичу, а тот еще во сне находится. Хотел было его разбудить, да вовремя от груди его руку отдернул, из которой выглядывают и пытаются укусить его своими острыми жалами множество змей. Перекрестил их Михаил, и прижали свои головы змеи. А на ладони его в этот момент покрывало воздушное легло и обтянуло их кожу, приятно освежая ее. И заново взметнулись к рукам его змеи, но прокусить белесую ткань им не по силам, но не сдаются они и обвиваются между его пальцев. Сдавил свои ладони Михаил и вырвал их из тела Комарова, и бросил на пол, на котором они разбиваются на мелкие кусочки, как льдинки, и тают прямо на глазах.