Почувствуй это снова - стр. 36

— Мои родители тоже встречались в школе, потом пути разошлись. Учась на последнем курсе, оба пришли на встречу выпускников и с тех пор не расставались, — говорит Маша радостно. — Вот как бывает.

Не могу понять, Матвей пьян или нет. Он переводит взгляд на меня и произносит задорно:

— Ух ты. Как насчет созвониться на последнем курсе, Юль?

Мы созвонимся намного раньше, не сомневайся. Сама же воркую в ответ:

— После того, как ты перее*ешь всех моих подружек?

Специально использую мат, повышая ставки. Брезгливо морщу лоб на слове «подружек». И нет, я не скучная! Мне просто здесь некомфортно.

Окружающие тянут: «У-у-у!»

Матвей же весело смеется и тычет в меня пальцем:

— Уела! Умничка. Но что поделать, девчонки из политеха — моя слабость.

Наши глаза встречаются. Я отвожу первой.

— Любовь — сложная штука, — философски заявляет Кристина, протягивая свою бутылку Матвею. — Хочешь?

Он отказывается жестом, но зато опрокидывает еще стопку. Запивает соком. А потом выдает глубокомысленно:

— Любви нет. Это банальная химия и физиология.

И подмигивает.

Вот как он так делает?! Даже слово «физиология», вылетающее из его рта, звучит сексуально и многообещающе! Вкупе с расслабленной позой, симпатичной мордашкой и крепким телом — убийственный эффект.

Я злюсь.

— Да неужели? — спрашиваю громко.

— В двадцать первом веке наша биология уже понятна. Это в школе проходят, Юля, не?

Мот очерчивает изумленным взглядом присутствующих — это всегда всех подкупало. Сегодня не исключение.

— Мы не проходили про любовь, — привлекает к себе внимание Кристина.

— Ты просто плохо училась, — отшучивается Матвей таким тоном, словно она умница.

— Расскажи, пожалуйста. Своими словами.

— Да, про любовь, — подначивает кто-то еще.

— Что тут расскажешь? В жизни каждого человека наступает период икс, когда подходит время размножаться, — говорит Матвей быстро, со слегка скучающим видом, как утомленный жизнью миллиардер. — Гормоны впрыскиваются в кровь, и ты машинально начинаешь подыскивать кандидатуру. Глаза находят более-менее приличную особь противоположного пола, после чего мозг начинает херачить без остановки окситоцин, дофамин, пролактин и прочую «радость». Ты же, ни о чем не подозревающий вчерашний невинный ребенок, с непривычки охереваешь от того, что чувствуешь. Еще недавно просто радовался новой приставке, а сейчас всё. Как дебил... или дебилка, это работает в оба пола, кайфушки ловишь от своего состояния, которое к тому же стократно усиливается при приближении той самой, рандомно выбранной особи.

Рандомно. Выбранной. Особи.

Я его просто убью.

Матвей продолжает:

— Причем особь может быть кем угодно, это потом уже разглядишь.

— Например, конченым мудаком, — подсказываю.

Матвей ловит мой взгляд и улыбается настолько сексуально, что у меня потеют ладони. Не знаю, что там с мозгом, но окситоцина сейчас в крови под завязку. Дальше Матвей говорит, не отрываясь от меня:

— Точно. Особь может вообще быть кем угодно, но организму пох. Он уже играет против тебя. Топит всей наркотой, что умеет производить. Половые органы тоже подключаются. У девок трусы мокрые, аж холодно, у пацанов стоит на двенадцать, и все свидания сводятся к попыткам это дело спрятать.

— Девчонкам-то попроще будет, — улыбается Кристина. Бросает взгляд на ширинку Матвея.