Почувствуй это снова - стр. 26

В лифт захожу со все еще колотящимся сердцем. Вот это насыщенный денечек! И если раньше я не очень-то хотела ехать за город с одногруппниками: я ж не пью, что мне там делать?

То теперь поеду точно.

11. Глава 11

Матвей

— Ты с похмелья, что ли? — бросаю я Захару.

Настроение с утра приподнятое, хочется шутить.

Падаю в бэху и закрываю дверь. Вроде бы хлопаю несильно, но бедолага морщится и прижимает ладони к вискам.

— Блин, Матвей, это не «Гранта», можно мягче?! И не ори, башка с самого утра трещит по швам.

— Сорян, но орешь пока только ты. Так когда успел накидаться-то?

— С какого еще похмелья? Мы вчера в полночь выползли с этого гребаного завода, я добрался домой, пожрал и в кровать. Это треш: лучшие годы жизни тратятся на перетаскивание мешков и метлу. Не помню, когда в последний раз голую девчонку обнимал. Мне все время некогда! — разводит он руками в искреннем возмущении.

Я смеюсь. Затем представляю голую девчонку, которую сам обнимал, и настроение падает в ноль. Красивая, нежная, на простынях, с запрокинутой головой и легкой улыбкой. Пульс предательски ускоряется. Она пальчики ног в предвкушении поджимает. Острые колени стыдливо вместе сжала, ждет, пока разведу. Сама никогда, потому что стесняется. Робко смотрит. А я палю на ее плоский живот с манящим пупком, во рту слюны — захлебнуться. Так хочу, аж трясет. Пытаюсь контролировать, а то заметит и смеяться будет. Юля. Стоп. Блть, хватит! Вышвыриваю из памяти картинки из другой жизни.

— Че ржешь? Сам-то помнишь?

— Да куда мне, — подкалываю.

— Вот и ничего смешного. — Захар достает сигарету, подносит ко рту, но не прикуривает. — Отец называет меня своей гордостью: сварщиком первого разряда. Утверждает, что роба мне идет.

Я не удерживаюсь и глухо хохочу.

— А говоришь, ничего смешного!

— Ага. Попросил «Мустанг» помыть, но это завтра. Он тачку себе оставляет, прикинь. Так куда ехать-то? Как эта база называется? — Захар морщит лоб.

— «Ручеёк». Но сначала одного человечка заберем тут недалеко. До конца улицы, направо и дальше по дворам.

Захар равнодушно кивает и давит на газ, машина трогается.

— Ты нормально? Может, я поведу? — уточняю на всякий случай.

— Нормально. Приступ мигрени, я уже закинулся колесами. Пить сегодня не буду, даже не предлагай, нельзя мешать.

— Я тоже не планирую.

— Матвей, объясни толком, какая наша цель. — Захар продолжает хмуриться. — Мы туда едем, чтобы что?

— Отлично провести время, подышать свежим воздухом... Так, стоп, нам налево.

— Юля живет справа.

— Да. А нам налево.

— Понял.

Захар врубает задний ход. Мы поворачиваем в правильную сторону, проезжаем улицу, я показываю на серую девятиэтажку. Люба уже ждет у подъезда с увесистой сумкой.

— Любаша? Серьезно? — вопит Захар, мгновенно позабыв о мигрени. — Ни фига себе! Я еще думаю: далеко не ходит, все телки в одном районе. А ты прям... вообще никуда не ходишь? Где стоял, там и окей?

— Ее укачивает в автобусе, поэтому докинем. Кроме того, она наш пропуск на политеховскую тусовку. Ничего больше.

— Уверен?

— Юлина подружка, конечно, я, блть, уверен. И ты к ней тоже никак, лады? Мы хоть и расстались с Райденко, но доводить до слез ее подружку не стоит.

— Почему я должен кого-то довести до слез?

— Люба мечтательная. Ты парень на хорошей тачке, влюбиться легко. И точно не взаимно.