Почти семейный детектив - стр. 25
В голосе Гарика звучала фальшивая нотка. Илья слышал ее отчетливо, а потому впал в ярость, что, по отношению к другу и партнеру, происходило с ним довольно редко.
– Хватит придуриваться, – заорал он и ударил кулаком по столу. Хрустальный стакан подпрыгнул, упал, и чудом не скатился на пол. На крик прибежала официантка и тут же скрылась с глаз, напуганная видом патрона. – Ты зачем из меня идиота делаешь, Паша? Будь другом, объясни, какого черта я вчера туда поперся и зачем это было нужно тебе?
Пашей Галицкий называл Гарика примерно раз в год. И такое обращение не могло сулить ничего хорошего.
– Ты чего, белены объелся? – аккуратно поинтересовался Павел Горенко. По ту сторону трубки он чувствовал себя в относительной безопасности. – Ну, попросили меня, чтобы я обеспечил твой визит. Нужно было, чтобы ты на него посмотрел. Естественно, что этот писатель – полное дерьмо, но ты уж меня извини, Илюша, я такой вердикт сам вынести никак не мог. Требовался более убойный аргумент. Твой.
Примерно так себе Галицкий и представлял ситуацию. Конечно, Гарика убедительно просили взять в работу нового автора. Он отбивался, понимая, что из затеи ничего не выйдет, а когда держать оборону дальше стало невозможным, отошел в сторону, вызвав на арену Галицкого. Ай да Павлик, ай да сволочь.
– Кто тебя попросил? – спросил Илья устало. – Ну, давай, рожай уже. Что я из тебя информацию по капле выдавливаю?
– Да Милена твоя попросила, – чуть удивленно и немного встревоженно ответил Гарик. – Пристала с ножом к горлу, мол, возьми на работу самородка. Ты же свою дражайшую половину знаешь, если ей чего приспичит, так вцепится хуже клеща. Я его тексты почитал, понял, что это не повидло, на хлеб не намажешь. Попытался ей честно сказать, что автор бесперспективный, а она и слышать не хотела. Отстала только тогда, когда я ей пообещал, что ты на него сам посмотришь.
– А тебя не удивило, что она меня сама не просит?
– Да ладно, Илюха. Можно подумать, она тебя не знает. Ты бы даже слушать ее не стал, не то что поехал бы куда-нибудь. Ты мне лучше объясни, почему это мало значимое событие тебя так взволновало? Случилось что-нибудь?
– Случилось. – Галицкий тяжело вздохнул, как перед прыжком в воду. – Видишь ли, Гарик, – он снова вернулся к привычному обращению, и партнер на другом конце Москвы мимоходом улыбнулся, – этот самый Вольдемар Краевский оказался любовником Милены, с которым она собралась уехать от меня в Испанию.
– Свистишь… – В голосе Гарика звучало недоверие. – С чего бы ей тебя, такого богатого и удачливого, менять на это никчемное создание?
– Ты его видел, что ли? – Галицкий вдруг снова непроизвольно напрягся.
– Зачем мне его видеть? Я его творения бессмертные читал. А смотреть на него тебя отправил, уж прости, но с твоей Миленой связываться себе дороже. Ты от известия, что тебе жена неверна, так разволновался?
Этот вопрос Галицкий предпочел оставить без внимания.
– В общем, никчемный он или нет, но Милена собралась со мной разводиться. У нее назавтра билеты на самолет уже были куплены, вот только поездка не состоится, вот в чем беда.
– Передумала, что ли? Или красавчик ее лыжи смазал в последний момент?
– Красавчик ее ласты склеил, а не лыжи смазал. Убили его сегодня утром, и Милена, приехавшая на свидание, обнаружила своего любовника с маленькой, но смертельной дыркой в груди.