Почти рукописная жизнь - стр. 31

7 февраля

Закончил работу над текстом нового спектакля, который будет называться «Прощание с бумагой». Не рассчитывал, что так быстро удастся справиться с этой непростой и казавшейся в начале работы абсолютно непредсказуемой темой. Я закончил её поздно вечером и даже не поверил тому, что поставил точку.

У меня всегда есть ощущение, что рассказ, повесть, роман или пьеса заканчиваются сами. Начинаю писать их я, а заканчиваются они сами. И всегда это происходит хоть и ожидаемо, но неожиданно. В пятницу я работал весь день и думал, что буду работать чуть ли не до утра. А текст – раз – и закончился… Я не смог усидеть дома. То, что произошло, было и радостно, и тревожно, и непостижимо… Нашёл по телефону кого-то из друзей и куда-то помчался. В общем, шампанского выпили мы много.

Сейчас разбираю и редактирую рукописные листы. Диктую чистовой вариант. И совсем не могу и не хочу отрываться от этой работы. Ужасно не люблю окончание длительного рабочего процесса, после которого возникает пустота и растерянность, непонимание, к чему приложить нерастраченные силы.

В Калининграде, как во всей Европе да и в большей части России-матушки, стоят морозы. Из печных труб целыми днями идёт дым. В двухэтажных районах города пахнет сажей и стужей. Не люблю морозы в Калининграде. Не идут они этому городу. Не свойственны они ему.

А мне каждый день по нескольку раз звонят журналисты. Из редакций разных каналов зовут в какие-то программы обсуждать предвыборные темы. Интересуются, что я буду делать 4 марта и пошёл бы я на митинги или нет. Что я думаю о человеке по фамилии Навальный. Как я отношусь к тому или иному. Я отвечаю, что никак к нему не отношусь и про многие события не знаю. Мне не верят, полагают, что я чего-то опасаюсь.

Мне даже неловко за полное отсутствие в эти сегодняшние холодные, зимние дни всякого желания оторваться от работы, которую делаю. У меня давно не было возможности вдумчиво и отрешённо погрузиться в интересующую меня тему. Мне хочется в какие-то моменты даже оправдаться: мол, у меня есть и гражданская позиция, и мнение, и я его никогда не скрывал… Но я не могу оторваться от работы, которую за меня никто не сделает. Если бы не было этой работы и если бы я был в Москве, разумеется, пошёл бы туда, где на митинге выступала Улицкая. Но я в Калининграде, я весь в архивных статьях, в высказываниях о бумаге, которые по моей просьбе собирала от многих из вас Ирина Юткина… Я весь в собственных заметках, которые накапливались в течение более чем года, весь в новом спектакле, который выйдет в сентябре. И мне сейчас, в эти февральские морозы, кажется, что сентябрь буквально завтра. И что мне не надо отрываться от своих бумажек.

11 февраля

Вчера закончил окончательную редакцию текста будущего спектакля. Необходимо теперь от него оторваться, отложить, не думать о нём и даже на тему этого спектакля не думать… А это трудно сделать. Полтора месяца круглосуточно жил только этим. Но, благо, надо лететь в Москву… У меня сильное ощущение, будто закончился какой-то глубоководный поход и предстоит выйти из подводной лодки. Погружение было серьёзное. Можно даже сказать, отвык от людей.

Всегда трудно войти в рабочий процесс после шумных, разноцветных, калейдоскопических гастролей и погрузиться в одиночное плавание, во тьму текстов, сложно склеивающихся между собой композиционных частей, в глубины сомнений, где не часто случаются радостные находки, которые почти тут же тускнеют под новыми и новыми слоями сомнений. Но ещё сложнее выходить из всего этого на поверхность…