Почти идеальный мир - стр. 21
Он направился к дому, открыл калитку и прошел в сад. Возле увитой глициниями беседки он увидел двух похожих на часть декора стариков, сидящих над шахматной доской. В доме грохотал тамтам.
Давид все еще сомневался: он так и не решил, принять ли предложение секретных служб и взять деньги или не вмешиваться в это дело. Невозможно принять решение…
Теодор встретил Давида натянутой улыбкой, Феликс надменно его проигнорировал.
– Я вернулся, чтобы повидаться с Эвой…
– И объявить еще об одной смерти? – спросил Феликс, даже не удостоив его взглядом.
– Да замолчи ты! – бросил Теодор и повернулся к Давиду. – Мой друг любит всех поддразнивать, не слушайте его.
Давид с трудом изобразил какую-то жалкую улыбку:
– Я бы хотел повидаться с ней. Не больше минуты.
– Пожалуйста. Но придется подождать. У нее сейчас урок танцев.
Давид кивнул и плечом привалился к деревянной стойке беседки. Глицинии пахли крепко и терпко. Интересно, сколько ему ждать? Он достал из кармана мобильник, но запустить приложения не удалось.
Сегодня он еще ничего не опубликовал в LoveMе и нервничал. Надо найти удачную идею, которая принесла бы ему максимальное количество лайков.
– Сеть не ловит? – сказал Теодор.
– Похоже на то.
Старик улыбнулся, Феликс тоже.
Давиду показалось, что он стал посмешищем для всей деревни.
«Не обращай внимания… Смотри в другую сторону… Ну, например, на неухоженный сад. Это же просто джунгли какие-то!»
– Нелегкое дело – ждать, а? Особенно когда к этому не приучен.
Давид кивнул. По крайней мере, старик сознает, что Правильные гораздо организованнее их.
– А прежде всего – когда тебе нечего делать, – прибавил Теодор.
Зачем он так сказал? Хотел провернуть нож в ране? Не отвечая, Давид продолжал смотреть куда-то вдаль.
– Но все-таки ожидание – вещь ценная. Это случай здесь и сейчас восстановить контакт с самим собой. Когда ждешь, вдруг получаешь в подарок роскошь быть.
– Чем быть?
– Да просто быть.
Что это за разговор он завел?
Тут дверь распахнулась, из нее выбежала девчонка лет десяти-одиннадцати.
Потом на пороге, следя глазами за своей ученицей, появилась Эва.
– Этому молодому человеку снова надо с тобой поговорить, – объявил Теодор, кивнув на Давида.
– И я, кажется, знаю о чем, – сказала она, еле уловимо улыбнувшись.
Встретившись с ней взглядом, Давид несколько секунд смотрел ей в глаза. Что-то в ней его тревожило, и он никак не мог понять что. Наконец он тоже улыбнулся и пошел следом за ней через просторную жилую комнату в библиотеку, где повсюду лежали аккуратные стопки книг.
– Я спрятала вашу машину подальше от любопытных детских рук, – сказала Эва и сняла планшет с самой высокой этажерки.
– Это не мое, – ответил Давид, не желая иметь с планшетом ничего общего. – Это больничное.
– Могу я что-нибудь вам предложить? Хотите фруктов?
Она взяла корзину, полную инжира, яблок и груш.
– Не знаю… Я…
– Вы не знаете, чего хотите?
– Э-э… Да, конечно, спасибо, – ответил он, беря из корзины яблоко.
Она тоже взяла яблоко и с хрустом надкусила.
– Я должна вам кое-что сказать.
Давид тоже откусил от яблока и ждал, что она скажет.
– Со вчерашнего дня я много думала о дяде. И у меня было очень ясное и очень сильное предчувствие…
Давид промолчал. Он хорошо знал, что никаких предчувствий не существует, но опровергать чужие верования бесполезно.