Почему такое имя? - стр. 6

– А знаешь, – Тоник с серьёзным видом почесал затылок, – если так сделать: Тимку – на раскладушку, а для меня попросить у Германа Ивановича этот… как его… спальный мешок?

– Ещё новости! – воскликнула мама.

– Да вы не бойтесь, Зоя Петровна, – сказал Герман Иванович и подмигнул Тонику. – Блох в мешке нет.

Мама сделала вид, что совсем не думала про блох и пошла за простынями, чтобы постелить их внутрь мешка.

Ребят поместили в маленькой комнатке, дверь которой выходила прямо на лестницу.

– Пора, – прошептал Тимка, едва был погашен свет и в квартире наступила тишина. – Ну-ка, подвинься.

Печально скрипнула покинутая раскладушка, и Тимка штопором ввинтился в спальный мешок.

– Простыни выкинуть, – заявил он. – В снегу с простынями не ночуют.

Они выкинули простыни и несколько минут прислушивались к тишине. Вдруг в коридоре раздалось осторожное шлёпанье босых ног. Кто-то сказал свистящим шёпотом в замочную скважину:

– Тоник, открой, а?

– Петька. Чего ему надо?

Тоник скользнул к двери и открыл, стараясь не скрипнуть. В полумраке он увидел две маленькие фигурки, завёрнутые в одеяла.

– Вам чего?

– В мешок, – сказал Петька.

– Дубина! Марш домой! – прошептал из мешка Тимка.

– Я тоже хочу в мешок, – хнычущим голосом сказала вторая фигурка. Это был пятилетний Петькин брат Владик, прозванный Кляксой за постоянное нытьё.

– Не влезем же! А Клякса-то ещё зачем?

– Не отстаёт, рёва.

В соседней комнате раздались тяжёлые шаги. Тимка молнией вылетел из мешка на раскладушку.

– Лезьте, черти, – выдохнул Тоник и захлопнул дверь. Они с Петькой ухватили Кляксу и затолкнули его в мешок. Петька тоже укрылся в мешке. Тоник остался стоять посреди комнаты.

Герман Иванович осторожно приоткрыл дверь.

– Хлопцы, пусть Барс у вас переночует. Можно?

– Можно, – сказал Тоник. – А вы уже легли? А я вот… тоже… ложусь.

Теперь в мешке было очень тесно.

– Звали вас? – зашептал Тимка. – Мне Клякса коленкой позвоночник сверлит. А ну, лежи тихо!

Клякса попробовал заныть.

– Заткнись, – сказал Петька так сурово, что Клякса сразу замолчал.

– Ну и достанется нам утром, – вздохнул Тоник.

– Мы рано уйдём. Не заметят, – успокоил Петька.

Минуты три они молчали. Клякса начал мирно посапывать носом. Где-то в углу тихонько скулил во сне Барс.

– Знаете что? – начал Тимка. – Просыпать нам нельзя. Попадёт, если увидят. Давайте дежурить по очереди. Каждый час меняться будем. Вон и часы.

В темноте светился циферблат будильника.

– Здорово, – сказал Петька. – Будто мы в походе.

– Давайте, будто наш пароход налетел на айсберг, и мы высадились на льдину, – предложил Тоник.

– На что налетел? – не понял Петька.

– На айсберг, на ледяную гору. Такие в северных морях плавают.

Тимка не согласился высаживаться на льдину.

– Там еды нет. Лучше на необитаемый остров. На острове хоть белые медведи.

Они поговорили ещё немного, поспорили, водятся ли на Северном полюсе пингвины и бывает ли над южным полюсом северное сияние. Потом договорились, что первым будет дежурить Тимка. Кляксу от дежурства освободили.

У Тоника слипались глаза.

– Спишь? – спросил Тимка.

– Сплю. Чего нам бояться? Полярная ночь кончилась.

– Скоро за нами придёт самолёт.

– Конечно. Но следи за белыми медведями. Возьми мой револьвер.

Через час Тимка локтем растолкал Тоника.

– Твоя очередь. Слышишь?

– Ага… – зевнул Тоник.