Почему так важен Оруэлл - стр. 22

Я выбрал приведенные выше цитаты не потому, что их просто найти и с ними легко работать. Каждое из этих высказываний – ключевое из всего того, что имеет отношение к его автору, и если они что-либо и замалчивают, так это ту враждебность по отношению к Оруэллу, которую взращивают в себе левые в массе своей. Однако не каждый раз приходится ловить столь выдающихся авторов на столь элементарных ошибках. Может ли статься, что враждебность снижает планку обычного интеллектуального уровня? И если да, то почему?

Говорят, что древнегреческий государственный деятель Аристид Справедливый был изгнан из Афин только за то, что граждан раздражало слышимое на каждом шагу слово «справедливый». На репутации Оруэлла есть некий налет непогрешимости, и это раздражает его критиков. (Если бы самому Оруэллу при жизни стало об этом известно, он тоже был бы сильно удивлен.) Но даже приняв во внимание такое раздражение, как объяснить то, что оно подталкивает людей заниматься очевидным искажением фактов?

Возвращаюсь к вопросу о колоссальных возможностях, владение которыми приписывают Оруэллу его противники. Однажды Оруэлл написал, что народная память о Томасе Карлейле – это прежде всего его огромный, широкий авторитет. Такой же, если даже не более превозносимой и однозначной, долгое время оставалась и собственная репутация Оруэлла. Но это же не приведение миллионов людей к отчаянию и апатии (Дойчер), не размывание моральных качеств целого поколения (Уильямс), не создание литературных произведений, которые, коварно маскируясь, на самом деле являлись продуктом целой «культуры» (Томпсон). Многие ключевые фигуры левого фланга, не проговаривая этого явно, воспринимают Оруэлла как врага, при этом врага опасного и страшного.

Та же картина в несколько меньшей степени была характерна и для времени самого Оруэлла. И снова проиллюстрировать изначальную нелюбовь и недоверие можно на простом – интеллектуальная упрощенность, по крайней мере, здесь присутствует – жанровом недопонимании. Оруэлл будто бы написал достойную всякого порицания фразу: «Рабочий класс воняет», о чем много говорили и чему охотно верили. Это словесное выражение смеси снобизма и глупости можно было, предположительно, обнаружить на страницах романа «Дорога на Уиган-Пирс», то есть – поскольку книга эта пользовалась бешеной популярностью в «Клубе левой книги» Виктора Голланца – фразу эту можно было найти и проверить. Однако ничего найдено и проверено, очевидно, не было, потому что в романе Оруэлл всего лишь пишет о том, что представления о дурном запахе рабочего класса были свойственны представителям класса среднего, в том числе – ближайшим его родственникам. Опровержение по поводу того, что Оруэлл когда-либо произносил или писал фразу: «рабочий класс воняет», было выпущено самим Виктором Голланцем, пусть и находившимся с Оруэллом в безнадежном противостоянии по политическим вопросам. Ничего не изменилось. Как показывают его опубликованные письма, как только Оруэлл писал нечто неприятное для левых, в ответ неизбежно звучали старые обвинения, что начинало выходить за рамки человеческого понимания и делало бессмысленным опровержения, основанные на фактах. Даже как-то неловко вновь повторяться в подобных мелочах, но и в наши дни, в критической дискуссии вокруг «Внутри чрева кита», опять применяется неизменный метод – приписывать Оруэллу слова, вложенные им в уста своих героев.