Поцелуй вслепую - стр. 14
ГАП закрыл глаза и успокоился, затем негромко процедил сквозь зубы:
- Вы только что выкрасили под моей фамилией одно из центральных зданий города в красный цвет.
Я сделала шаг вперед, потом назад, столкнувшись с взглядом совсем уже черных глаз.
- На самом деле, там только отделка красная, а так-то оно серое, - пролепетала я.
Кабаев хлопнул ладонью по столу, да так сильно, что я вздрогнула.
- Вы бы так не нервничали, Сергей Юрьевич, количество инфарктов на душу мужского населения неуклонно растёт..., - прошептала я.
Он хмуро уставился на меня и мрачно прошипел:
- Я попросил вас всего лишь засунуть в папку со скоросшивателем готовые распечатанные фасады, но вы и здесь не справились. Что вы вообще умеете?
- Я хорошо делаю бутерброды со шпротами, у меня есть особый ингредиент...
Честно говоря, мне стало так стыдно за свою тупость, что я готова была под землю провалиться. Я бубнила, уже не понимая, что несу.
- Покажите мне свое творение!
Дорогу к своему месту я нашла не сразу, как следует стукнувшись о Женин стол.
- Господи, ты ведьма что ли? - посмотрела на меня Юля, скривившись, - как ты смогла довести шефа до такого крика? Даже тут слышно было.
На сисястую кикимору я внимания не обратила, переворачивая документы, искала свое цветовое решение, но похоже оно было в единственном экземпляре. Мне пришлось распечатать эскизы заново и, когда я толкнула дверь в кабинет шефа, мы с Женей пересеклись в проходе, и он похлопал меня по плечу, соболезнуя.
Кабаев стоял у открытого окна, скользнув по нам безразличным взглядом, он продолжил разглядывать затянутое тучами небо. Полагаю, что таким образом ГАП пытался успокоиться, чтобы случайно не придушить меня голыми руками.
Я разложила перед ним распечатки окрашенных фасадов, а он уселся в свое огромное кресло.
- Кстати, по поводу вашего служебного романа, Виктория, в нашей фирме – это не приветствуется. Все свои шашни оставьте, пожалуйста, на нерабочее время.
- Что, простите?
- Кириленко катает вас на машине, дарит цветочки, - он махнул рукой, раскладывая бумаги, не глядя на меня, - все эти вещи я не хочу видеть у себя в коллективе…И поменьше общайтесь. Это вам не дом свиданий. Здесь люди занимаются делом. Сами не работаете и других отвлекаете.
Ну это уже не в какие ворота. Пора собирать вещи, чувствую – это мой последний день на работе. Но напоследок всё выскажу... Он меня довёл!
- Наши отношения с Кириленко вас никоим образом не касаются. Я совершила оплошность по работе, я признаю свою ошибку, но держать, как вы выразились, «цветочки» на работе моим контрактом не запрещается. И разговаривать я тоже имею право! Часто мы общаемся по делу, он помогает мне освоиться, и это тоже не запрещено! – выдала я на одном дыхании, кипя от возмущения.
Кабаев оторвался от бумаг и откинулся на своем кресле.
- Угомонись, - с насмешкой протянул начальник, обжигая темный взглядом, а затем вернулся к бумагам.
От глубины шоколадных глаз и того, как именно он произнес это слово, напрочь забыв, что на «ты» мы не переходили, внутри обожгло желанием. Нет, я точно извращенка. Ну его к черту. То орет, то усмехается. Вместе пойдем к корпоративному психологу, пусть вылечат обоих.
Оправдываться я не собиралась, и твердо решила попросить у Жени новый букет. Надо, чтобы его мама мне еще и гладиолусов передала, раз моему начальнику это так не нравится.