Поцелуй Тьмы - стр. 14
– Бекки, Бекки, это правда ты?
Я не могла говорить. Мое горло сдавило так, что я не могла выдавить и звука. А еще мне кружилась голова. Я просто забыла дышать.
Может ли мое сердце разорваться? Сейчас оно болит так, словно это вот-вот произойдет. Как жалко, что у меня только две руки! Как жалко, что они такие крохотные, такие слабые, они не могут обнимать так, чтобы каждый понимал, как сильно я его люблю!
Немного придя в себя, я не смогла удержать в себе вопрос, мучивший меня уже более пяти минут.
– Как так получилось, что вы меня помните?
– О, детка, мы… – мама вопросительно посмотрела на папу.
– Говори, чего уж тут…
– Своровский убил нас, но здесь… эм… это место, в котором тебе дают прожить жизнь по другому сценарию. Как видишь, в этом мире Дима жив, но его тоже мучают воспоминания, несмотря на то, что он тогда был младенцем. А мы… нам дали выбор. Нам позволили помнить тебя. Понимаешь, здесь прошло шестнадцать долгих лет без тебя, но с нашим сыном. И, признаться, я постоянно чувствовала себя пустой.
– Да, со мной тоже было так. Тебя чертовски не хватало, малышка, – папа потрепал меня по голове.
– Постой-ка… раз ты здесь… ты умерла, Бекки? – мама испугалась, не смотря на то, что я теперь могла быть с ними вместе.
– Я не знаю. Если, как вы говорите, здесь все, кто умер в том мире, то, наверное, я тоже умерла. Но Эйрин говорила мне, что моя душа погибнет тоже…
– О, какой ужас! – мама снова обняла меня.
– И вы молчали все это время?! – разозлился Дима. – Я считал себя ненормальным!
– Сынок, – мама похлопала по пустому месту рядом с собой, приглашая Диму сесть. – Мы и сами запутались. Столько лет прошло. Мы не знали, что будет лучше для тебя.
– Пап? Можно я спрошу кое-что? – я прилегла на папино плечо.
– О чем угодно, Бекки.
– После вашей… после вашей смерти я прожила еще полтора месяца. За это время я кое-что узнала. Папа, это правда, что твоя коллекция ножей особенная?
– Ну, да… к чему ты клонишь?
– Мне сказали, что ты знал об этом мире чуть больше остальных.
– Да, я был… э… просвещенным человеком, – папа кашлянул.
– Ты когда-нибудь убивал чудовищ, для которых были предназначены ножи?
– Сергей, о чем она говорит? – встрепенулась мама.
– Пока я не женился на тебе я выискивал монстров, вроде вампиров и прочей нечисти. Поверьте, их в том мире было предостаточно.
– А в этом мире? Здесь есть монстры?
– Нет, милая. Этот мир для них не предназначен. Для них существует чистилище. Своеобразный рай монстров.
– Я думала, чистилище, это место, где души замаливают свои грехи… – я нахмурилась.
– Это мнение католиков. Мир устроен гораздо проще и в то же время гораздо сложнее, чем многие люди считают, – возразил папа.
– А что насчет твоего любимого ножа? Того, на котором написано…
– «Uno tantum error». «Достаточно одной ошибки» – вот как это переводится с латыни.
– Да, пап, я знаю. Ты много раз говорил мне об этом. Мне сказали, что этот нож может убить даже Бога, что он может убить… все.
– Это правда. Этот нож передавался из поколения в поколение уже много столетий, как и все мои знания о сверхъестественных существах, – папа пожал плечами.
– Ох, Бекки, расскажи нам все, что было с тобой! – почти умоляла мама.
– Э… – стоит ли так их расстраивать? В этой истории почти нет ничего, кроме боли. – А давайте завтра? А то я немного устала…