Поцелуй сверхновой - стр. 2

Едва забрезжили лучи двух дневных светил, знаменуя наступление утра, жалюзи на округлых окнах особняка сами пришли в движение и открылись, впуская в комнату яркий свет. Наш дом с интересным именем Фор полностью автоматизирован. Предвосхищая запросы своих хозяев, компьютер уже запустил на кухне программу готовки завтрака. Сквозь сон до меня донеслось мерное жужжание миксера. Я вчера попросила пирожных и Крестен помог мне вбить их в меню нашего виртуального помощника. Крестен Анакс – восхитительный мужчина, мой амраг, а я его амантэ. Он с такой нежностью меня так называет, что не остается сомнений в значении этих слов.

Крес еще не проснулся и я, пользуясь моментом, внимательно его рассматривала. Нежно-фиолетовая кожа со сверкающими вкраплениями, будто бы россыпью звездного неба, на скулах и груди. Такой родной. Я украдкой провела пальчиком по сверкающей скуле. Сейчас это кажется смешным, но едва очнувшись от долгого стазиса, я очень удивилась его внешнему виду, мне все казалось таким неестественным. Посмотрев на свою собственную бледную руку, в голову невольно полезли мысли о болезни. Как жаль, что этот недуг лишил меня памяти и привычной пигментации кожи для сахелогардцев.

Мне повезло, что Крестен ученый – нет, он выдающийся ученый – и он не бросил меня, а помог излечиться и теперь помогает все вспомнить, наверстать упущенное. Можно сказать, обучает меня заново. Около десяти лет назад на Сахелогарды, сердце нашего Конгломерата, обрушилось страшное горе в виде неопознанного вируса, который поразил жителей неизвестной болезнью, лишающей сил и памяти. Постепенно наши ученые научились его купировать, но я оказалась первой, кто справился с последствиями. Крестен уверяет, что все будет хорошо, что я уже иду на поправку, но распространяться о своем излечении не стоит. Иначе меня надолго запрут в лабораториях для изучения. Становиться подопытным штосси* мне совершенно не хотелось, поэтому я всецело доверилась любимому мужчине.

У женщин-сахелогардянок кожа на тон светлее, чем у мужчин, но такого же фиолетового оттенка. Лишь с возрастом приобретаются более темные тона. Блеск тоже появляется не сразу, а только по достижению пятидесяти лет. Мне еще столько не исполнилось. Но все равно, я чувствовала себя странно после этой болезни и дело было даже не в том, что я утратила свой прежний внешний вид.

Первое время было очень тяжело, не покидало чувство, что тело меня совсем не слушается и очень болела голова. Хорошо, что я не разучилась понимать речь. Крестен говорит, что перед пробуждением запустил для меня несколько стандартных обучающих программ, иначе я бы не смогла даже этого. Скорее всего меня ждала малопривлекательная участь живого овоща. Но Крестен смог справиться и очень рад этому. В свет мне пока выходить рано, амраг говорит, пока нужно пожить здесь, вдали от эпицентра цивилизации. Пока я не окрепну, по крайней мере.

Родственников у меня не осталось. Мои родители погибли, выходя из скоростного тоннеля, когда летели на личном космическом шаттле и неправильно рассчитали точку выхода из гиперпрыжка. Мы познакомились с Крестеном уже после этого. Я ему сама рассказала эту историю, а он в тот момент не стал выспрашивать подробности. Уверена, что тогда мне казалось это тактичным, но сейчас я сожалела об этом, оставшись даже без мостика в прошлое.