Поцелуй снежинки - стр. 12
- Унесем? – переспросила я. – Ты собираешься бежать со мной?
- А как иначе? – черные глаза-бусинки сверкнули. – Без меня ты сразу же в историю попадешь. Язык болтливый поспособствует. Не успеешь оглянуться, как прибьют и где-нибудь прикопают. В садочке там иль в лесочке недалеко от города.
После такого заявления я только руками всплеснула и плюхнулась на кровать. Хотелось разреветься от обиды. Так тревожилась, что могу оказаться женой одного из принцев троллей, а стала избранницей их отца! Мало того, что уродлив, так еще и старик! Внешность никто не выбирает. Каким уж уродишься. Но жениться, когда годишься невесте, в лучшем случае, в отцы – мерзко! Остался вдовцом, хочешь снова под венец, так найди возрастную вдовушку – себе под стать. Ту, что тоже одинока осталась. Нет, подавай ему красоту и молодость! Мерзкий-мерзкий тролль! Еще перевоспитывать меня собрался! А что я сделала? Правду сказала! И вовсе не по своей воле. Предупреждала же, что мой дар неприятный. Никому не нравится. Не послушал. А расхлебывать, как всегда, мне.
- Главное, не паникуй, - лис запрыгнул на кровать и сел рядом. – И не с кем не говори сегодня, дабы план не раскрыть. Будем надеяться, что папенька так на тебя зол, что не разрешит явиться на ужин. Сестры тоже не шибко захотят общаться. А больше никто не явится, раз ты в опале.
Увы, Сирил сглазил.
Не прошло и часа, как дверь отворилась без стука. Меня решила навестить тётушка Элания.
- Как себя чувствуешь, Сне… София?
Я не удержалась от гневного взгляда. И она туда же. Так трудно называть меня по имени? Самой бы понравилось, если б все звали льдинкой? Характер ведь, правда, не шибко дружелюбный. И смотрит тетушка зачастую холодно. Но это, говорят, из-за мужа. Любовь там великая была. Но кончилось всё плохо.
- Как себя чувствую… - протянула я, не потрудившись встать с постели. – Отвратительно. Но надежды не теряю.
- Думаешь, сможешь принять мужа? – она присела на краешек кровати.
- Нет, думаю…
- Она надеется, что тот стар и долго не проживет, - вмешался Сирил, дабы я о побеге не сболтнула.
Тетушка помолчала, глядя на меня странно. Будто раздумывала о чем-то, а еще прощупывала меня, гадая: сказать, не сказать нечто важное.
- А ты не думала сбежать? – спросила негромко. – К людям? Там, конечно, хорошего мало, но в горах у троллей точно не будет лучше.
- Думала, - призналась я покорно и грустно. Ну вот, теперь не остановлюсь.
- Бабушкин дар используешь?
- Конечно. По-другому отсюда не выбраться. Это единственная возможность открыть зачарованные врата. Мы же с сестрами тут – пленницы. Стоп! – я ахнула. – А как ты узнала, что дар у меня?!
- Матушка сама перед смертью поведала по секрету, что тебе его передаст, - зашептала тётушка. - Решила, из всех внучек, тебе он нужнее. Способность, от рождения полученная, только проблемы доставляет. Удивительно, что с твоей болтливостью никто об этом до сих пор не прознал. Уж пять лет прошло.
- А я не болтаю, если не спрашивают, - проворчала я. – Сестрички, конечно, гадали, почему дар сгинул после бабушкиной кончины, здесь не остался. Строили немало предположений. Но в лоб меня никто не спрашивал: не у тебя ли он, дорогая Снежинка? Мою кандидатуру они даже не рассматривали. Всё к Марьяне приставали. Мол, наверняка, она бабушке на арфе сыграла и заставила дар передать, а теперь помалкивает. Даже до слез довели пару раз. Марьяна клялась и божилась, что ни при чем. А я… Мне признаваться не с руки. Чтоб еще сильнее возненавидели? Нет уж! – я помолчала немного и спросила: - Тетушка Элания, значит, ты не против, если я к людям сбегу?