Поцелуй северного ветра - стр. 46
— Я защищалась. Я не хотела, — произнесла лишь я, пытаясь заглушить дурные предчувствия. Казалось, надо немедленно объясниться, и все поймут. Уж эта паучиха, лишившаяся одного из шести глаз, должна знать, как сложно удержать Силу, когда она вдруг переполняет тебя как терпкое вино золочёный кубок!
Вот сейчас она поймёт. Тем более что наяву, в обличье человека, я выела только один глаз. Истинная сущность Ионы почти не пострадала.
— Мне жаль, варта! Простите, я не хотела, —лепетала я, когда служанки выбежали прочь, Мектильда забилась в какой-то угол и не издавала ни звука, но когда я взглянула в её сторону, показалось, что её хищная сущность выглянула наружу и с удовольствием смотрит на происходящее.
— Что ты такое, фронна?! — Иона за миг оказалась рядом.
Она сидела, поджав колени. Одной рукой схватила меня за запястье, а вторую медленно отняла от окровавленного глаза. Я больше не видела бездны, только изрытую яму. Смотреть было страшно, но я собралась с духом.
Нет, если опущу глаза, она выцарапает мне их. Иона страшилась только Силы, равной её по мощи.
— Я дочь своего отца и своей матери.
Говорила я с трудом, будто в рот напихали мелких острых камней. При каждом слове они впивались в язык и причиняли боль.
— Я прибыла из-за моря, — продолжала я, пытаясь унять подрагивающие колени. Если бы знала, что это поможет, попыталась бы воззвать к разуму Ионы, но просить пощады, умолять, корчиться на полу, дабы сохранить жизнь, не собиралась.
Подняла подбородок и, содрав с себя простынь, дотронулось её краем до раны варты.
— Не сердитесь, я не хотела вас тронуть, я даже не поняла, как это получилось.
— Я удивляюсь тебе, дева из-за моря, — спокойным тоном, чуть заикаясь, ответила Иона и позволила прикоснуться к себе, не отпуская моей руки. — Но помни, что я мстительна и зла. Кто знает, кому Боги даруют победу при следующей наше встрече.
Она говорила это так обыденно, словно рассказывала историю. А я накрыла рану полотенцем и взмолилась Ненасытному Богу, кого почитала за истинного отца. «Помоги мне и сними рану, нанесённую твоей Силой, пусть мои руки не знают усталости, словно состоят не из плоти и крови, жил и мышц, а из чистого света и чёрного камня, из которого сделан твой алтарь».
Иона затихла и перестала всхлипывать. Кровь больше не струилась по щеке варты, она молчала, закрыв второй глаз, и так бы длилось бесконечно долго. Я не могла сказать, сколько прошло времени: час, минута или пару секунд, но дверь купальни распахнулась, и внутрь ввалилась куча народу.
Я продолжала молиться, чувствуя, что прерываться нельзя. Варта схватила мою руку, прижимавшую полотенце к её глазу, своими двумя чуть заметно сдавила пальцами.
— Что здесь случилось? — хрустальный голос скальды Лив сбил меня с молитвы, но я уже почти закончила. Губы шептали слова, перед глазами проносились картинки дома, когда я дитём впервые вступила под мрачные своды Храма Ненасытного Бога и получила ответ на свой вопрос.
— Всё, — прошептала и отняла руку с зажатой в пальцах окровавленной простынёй. Мужчины из стражи тут же схватили меня за плечи с обеих сторон и подняли на ноги.
Я осознала, что стою обнажённой под жадными взглядами челяди и их господ. Из скальдов здесь были только Славная Лив и её жених, мельком скользнувший взглядом по моему неприкрытому телу.