Поцелуй с вампиром. Книга вторая - стр. 4

Граф и колдун одновременно взглянули на неё.

– Что ты об этом можешь знать? – удивился Валентин.

– Но, мы всё-таки изучали анатомию в колледже и, главное, я чувствую, что могу помочь этой бедной женщине, не знаю как, какое-то странное предчувствие.

– А человеческая кровь? – в один голос испуганно спросили Валентин и Альберт.

– Я помню, как ты закрыл нос тряпкой, когда был ранен мой дед, и ты не чувствовал так остро запаха его крови, и я сделаю также.

– Ах да, вспоминаю, ну, давай попробуем, что из этого получиться. Только у нас нет времени на закладывание экипажа, одевайся, мы полетим в деревню вместе. Мейфенг бегом надела дорожный костюм и повязала на шею кашемировый шарф в широкую клетку.

Граф вылетел в окно, крепко держа в объятиях молодую жену, полную решимости помочь. Она с опаской глянула вниз и крепко зажмурила глаза, чтобы не видеть волн мутантов и острых камней безжалостно искромсанных стихией.

Вскоре они подлетели к деревне, Валентин опустился посередине двора и аккуратно поставил на землю Мейфенг. Люди сразу же заметили хозяев и с мольбой в глазах проводили в дом, где страдала роженица, её уважали и любили, так как она жена главы деревни, добрая и трудолюбивая женщина, и у них уже пятеро маленьких детей, которых надо было ещё растить и растить. Люди всё же побаивались необычных хозяев, но в душе надеялись, что, так как они не люди, а вампиры, возможно, они обладают какими-то особыми силами, способными помочь в этой ситуации. Крестьяне расступились и пропустили графа с графиней к роженице.

Валентин остался за дверями дома, а Мейфенг вошла внутрь.

Женщина металась в агонии, глаза закатились, кожа покрылась испариной, женщина умирала. Рядом сидел и кручинилась её муж, мужчина приятной наружности средних лет, в белой широкой рубахе, тёмно-синих штанах, подпоясанный пеньковой верёвкой, их дети ждали во дворе. Мейфенг тихо подошла к роженице, потрогала лоб и прослушала пульс на слабой кисти. Она быстро сняла с себя шарф и завязала рот и нос, взяла нож, лежащий на деревянном столе грубого сруба, и положила на горящие угли старого полуразрушенного камина в углу комнаты, подошла к её мужу и, взяв его за руку, одобряюще заглянула в глаза.

– Выйдите во двор и пусть никто не входит, пока я не выйду.

Он испуганно глянул на неё, но всё же повиновался. Графиня держалась так уверенно, что мужчина немного успокоился и, перекрестивши жену, стал пятится к выходу. У дверей оглянулся, но Мейфенг укоризненно вскинула брови.

– Идите же!

Она не понимала что с ней, откуда эти знания и уверенность в своих силах, погладила женщину по голове, умыла холодной водой и дала пригубить, та пришла ненадолго в сознание и взглянула в такие добрые зелёные глаза с нежностью смотрящие на неё.

– Ты хочешь жить?

Женщина слабо кивнула.

– А чтобы ребёнок твой выжил?

Она снова из последних сил легонько дёрнула головой в знак согласия.

– Тогда терпи, зажми зубами это и не в коем случае не отпускай, всё будет хорошо. Женщина испуганно закрыла глаза и зажала зубами деревяшку, что дала молодая графиня.

Мейфенг взяла нож и мгновенно сделала глубокий надрез на уровне матки, кровь хлынула и потекла по обнажённой коже роженицы, та потеряла сознание, но графиня и бровью не повела, а аккуратно ввела белоснежные руки в матку женщины и, повернув ребёнка правильно, аккуратно вытащила его, перерезав пуповину. Он сразу же закричал и в этот момент заскочил муж женщины, не выдержав такого напряжения во дворе. Мейфенг строго взглянула на него и молча передала орущего ребёнка, живого и здорового. Мужчина кинул обеспокоенный взгляд на жену всю в крови, лежащую в глубоком обмороке и, побелев, начал медленно сползать по стене.