Поцелуй с разбега! - стр. 12
– Ужас, летящий на крыльях ночи, – вздохнула Верочка.
– Твоя подруга?
– Вроде того: мы живем на одной станции метро, поэтому вместе ездим. Общаемся… как бы. Она хорошая, только со странностями.
Вера тоскливо разглядывала сквозь стекло плавающий силуэт Муськиной: бросать дурищу было жалко, а запускать в машину – чревато последствиями. Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты… Не хотелось, чтобы Вова сделал неправильные выводы.
Тем временем Муськина, устав скрести полировку и дергать неподдающиеся ручки, начала легонько толкать машину, видимо, надеясь разбудить хозяина.
– Если она хочет дотолкать нас до дома, то надо зайти сзади, а не наваливаться на крыло, – бормотнул Володя и разблокировал двери.
Верочка торопливо открыла дверь со своей стороны. Муськина дернулась в сторону, то ли опасаясь, что ее этой дверью зашибут, то ли не желая быть испачканной. Маневр удался на половину. Ее не испачкали и не ударили, зато Аллочка умудрилась весьма неловко присесть на сугроб, весьма некстати подвернувшийся под ноги.
– Пусть отряхнется, – взволновался хозяин. Извалявшаяся в снегу девица могла испортить сиденья своим мокрым задом. Кроме того, у незваной пассажирки нехорошо бегали глаза, и сажать ее сзади, всю дорогу ощущая за спиной опасное присутствие маловменяемой дамы, не хотелось.
– Ой, какое мещанство, – тут же подала голос Муськина. – Вещизм не украшает мужчину. Верк, ты, кстати, особо-то губу не раскатывай. Вот из таких ухажеров и получаются скупые и злобные мужья.
Сказано это было таким тоном, словно Муськина уже сама пару раз сходила замуж именно за такого подлеца, пытавшегося на ней сэкономить.
Вера попыталась сгладить неловкость, прибавив громкость. Приемник покорно взвыл на весь салон:
– Хлопай ресницами и взлетай…
– Прикинь, какие должны быть ресницы! – гаркнула перевесившаяся вперед Муськина, перекрывшая радостным хохотом мощный хит «Братьев Гримм». – Это ж комплект к бровям Брежнева! Давай что-нибудь другое, интеллектуальное!
Она втиснулась между сиденьями и попыталась переключить станцию.
Пошевелив в воздухе маникюром, она плаксиво прогундосила:
– Вера, ну найди что-нибудь приличное…
– …и уменьши громкость, – добавил Володя. В его голосе сквозило отчетливое недовольство.
Вера послушно выполнила оба указания и, заметив, что Муськина снова набирает воздух, чтобы выступить, защебетала, поглаживая водителя по плечу.
– И как ты так легко водишь? Просто потрясающе. Я бы, наверное, не смогла.
– Вер, – пискнула Муськина, но Вера в ужасе перебила ее, в надежде заглушить новое выступление лезшей на передний план подруги:
– А ты давно водишь?
– Давно, – самодовольно подтвердил Вова.
– Трудно?
– Нет, конечно.
– Вер… – опять зашептала Муськина.
– Володя, а я на права сдавала, да так и не сдала! Представляешь? Три раза сдавала. Мне так страшно, как будто я не на дорогу выезжаю, а в космос лечу.
– Ага, летишь, летишь, а тебя сбоку какой-нибудь метеорит – бац! И ракета вдребезги! – прорвалась в эфир Муськина и без перехода добавила: – Вера, слушай, я застряла!
Володя раздул ноздри и задергал щекой.
– Надо сиденье отломать, – завозилась Алла, пыхтя и повизгивая.
– Что?! – Машина вильнула, а водитель, побелев от бешенства, повернулся к Вере.
– Ой, пардон, я забыла, какой у нас рачительный хозяин за рулем. За копейку удавится. Ничего, что я тут по коврику ногами шаркаю, покрытие повреждаю? – съехидничала Муськина. – Ну, не отломать, а отвинтить.