Поцелуй льда и снега - стр. 21

Когда я поворачиваюсь, он смотрит на меня. Он непостижим, и при всем желании я не могу угадать, что происходит у него в голове. Но какая-то часть меня хотела бы этого. Часть меня хочет знать, что он думает, смотря на меня, когда я вымокла, голодна, да еще мои волосы ужасно спутаны. Наверняка я представляю собой жалкое зрелище.

В старой жизни моей внешности часто делали комплименты, хотя я всегда держалась на заднем плане. Эти слова ничего для меня не значили, и мне приходилось выдавливать из себя благодарную улыбку. Было бы то же самое с Леандром?

– Она не убежит, – добавляет Леандр, когда я не двигаюсь с места. – Но она лучше ест без уздечки. По крайней мере Элоре не стоит ложиться сегодня спать голодной.

Я игнорирую зияющую дыру в животе и снова поворачиваюсь к кобыле. Она откидывает голову назад, когда я тянусь к ее затылку.

– Хо, – бормочу я, притягивая ее морду ближе. Я почесываю ее лоб над пятном и медленно забираюсь пальцами выше, чтобы попробовать снова. Как можно осторожнее я снимаю с нее уздечку. – Хорошая девочка.

После того как я кладу уздечку на седло, я встречаюсь взглядом с Леандром. Он смотрит на меня, склонив голову, будто отчаянно пытается разгадать загадку. Однако на этот раз в выражении его лица нет резкости и недовольства. Мне бы очень хотелось свернуться под его взглядом, но я выпрямляю спину. Его волосы, мокрые и черные, прилипают ко лбу и вискам, и капли дождя непрерывно капают с кончика носа и подбородка.

– Обычно никто к ней не прикасается, кроме меня, – говорит он, ни на секунду не отводя от меня взгляда. – Я был готов поспорить, что она ударит тебя или укусит.

Я закатываю глаза.

– Как мило, что ты меня предупредил, – рычу я. – Но мы справились. Спасибо за участие.

Он пропускает мимо ушей мое язвительное замечание.

– Ты разбираешься в лошадях? – спрашивает он.

Я киваю.

– Когда я была младше, у меня был белый мерин.

– Что с ним случилось? Он умер?

Не в силах ничего с этим поделать, напрягаюсь при его вопросе.

– Нет. Но в один момент он перестал быть моим. И я ничего не могла с этим поделать.

Леандр хмурится и выглядит так, будто хочет задать мне еще один вопрос, но потом моргает и снова посвящает себя своим упражнениям. Я почти разочарована. Разговор с ним о повседневных вещах – пусть даже на короткое время – заставил меня забыть о других моих заботах. Но теперь мои мысли вращаются вокруг Акандо, мерина, на котором я научилась ездить верхом и с которым провела большую часть своей юности. Пока у него не появился новый владелец.

Я впиваюсь ногтями в ладони, отчаянно пытаясь сохранить самообладание. Почему я тогда молчала и делала вид, что не возражаю? Это был худший день в моей жизни, когда мне пришлось смотреть, как его куда-то уводят из стойла. Но еще хуже было то, что потом я видела его каждый день. Каждый раз, когда входила в конюшню, он вытягивал голову из нового стойла, и тут же мягкий взгляд его синих глаз останавливался на мне, будто он ждал, что я подойду к нему, оседлаю и мы поедем куда-нибудь. Но я этого не делала.

Потому что каждый раз мне приходилось напоминать себе, что он больше мне не принадлежит.

Слишком часто я мирилась с чем-то, думая, что все равно ничего не смогу изменить. Часто это бывали лишь мелочи. Даже когда у меня забрали Акандо, я молчала, заставляя себя улыбаться и выглядеть спокойной. Я сложила руки, надеясь, что все это послужит высшей цели. Однако до сих пор не знаю, как должна выглядеть эта цель.