Поцелуй феи. Книга1. Часть2 - стр. 50
– Ко мне сейчас лучше относятся лишь из-за тебя, – промолвил Рун. – Уйдёшь, наверняка всё сразу вернётся к тому, что было.
– Не обязательно, Рун, – мягко сказала Лала. – От тебя тоже многое зависит. Ты сегодня стал чуточку роднее и понятнее семье дяди Тияра. Как и они для тебя. Не забыть этого ни им ни тебе. Это в вас останется. И во мне. Они точно будут к тебе лучше относиться теперь.
– Может и так, – вздохнул Рун. – Может у меня всё и наладится. Посмотрим. Так ты из-за меня пошла к Тияру?
– Нет, Рун. Хотелось посмотреть, как у вас живут. Просто я вдруг сейчас поняла. Как это важно для тебя. Мне было очень интересно у дяди Тияра. У вас, Рун, всё-всё-всё другое, чем у нас. И дома, и мебель, и посуда, и одежда, и двери, всё-всё. Даже лошадки другие и курочки. У нас курочки поменьше и иной окраски. Кудахчут, правда, так же. Я и не мечтала, что когда-нибудь посмотрю ваш мир. Смогу в столь далёких от дома краях побывать. Это больше приключение. Удивительное.
– Нам надо как-то начинать решать твою проблему с проклятьем, – заметил Рун.
– Надо, – согласилась Лала счастливо. – Может завтра у барона спрошу помощи и совета. Или пока не буду. Сходим к магу вашему для начала. Вдруг он умел в развеивании злых чар. Представь, придём к нему и… всё. И я домой отправлюсь.
– Ты сразу же отправишься? Немедля?
– Не знаю, Рун. Наверно всё же нет. Недельку хоть побыть, чтобы всё узнать у вас. Раз уж попала в мир ваш, надо ль торопиться назад? Не будет боле шанса. Ну и тобой насытиться охота хоть сколько-то, – разулыбалась она. – Пока что не выходит. Не оторваться. Развеется проклятье, ты влюбишься. Уж за неделю точно. Ещё и могущество обрету. Как было б славно.
– Жестокосердная! Влюбить и бросить. Вот так фея! – с деланным мрачным осуждением подивился Рун.
– Совсем я не жестокосердна! – добродушно возразила Лала. – Не изменить своей судьбы, Рун. Я буду очень тосковать по тебе, когда вернусь. Может даже плакать иногда, чтобы ты знал. Ты теперь навсегда в моём сердечке. Ты мой лучший друг.
– А можно быть не лучшим, но возлюбленным? – поинтересовался Рун невинно.
– Ну, ты вообще-то мой жених понарошку, – весело напомнила Лала. – Это примерно то и есть.
– Пожалуй так, – признал он.
Лала вздохнула глубоко. И нехотя отстранилась:
– Пойдём, Рун, за гусеничками. Нужно их отнести всё же.
***
В кадушке было столпотворенье. Только маленьких зелёных гусениц не счесть, но кроме них ещё и большие разного калибра и расцветок, и даже чёрненькие жуки с хоботками, тоже в изрядном количестве. Трава, которую Рун клал перед уходом к кузнецу, была почти вся съедена.
– Ох, сколько же вас много! – подивилась Лала. – Потерпите, букашечки мои дорогие, сейчас мы вас отнесём.
Рун взял кадушку в руки, заглянул в неё.
– Ничего себе! – сказал он ошалело. – Вот это «помощников» у нас. Как ещё вырастает что-то. Это всё с нашего огорода? Или со всех в деревне?
– С вашего, заинька мой, – улыбнулась Лала.
– Да уж! – покачал он головой, и посмотрел на Лалу вопросительно, – Куда понесём? Тут лес-то вот он, рядом. Ближе всего туда.
– Нет, Рун, им нужна травка сочная, надо на лужок, – попросила Лала.
– Пойдём к реке, – предложил он. – Там луг неплохой. И скотины нет, не затопчут.
– Правда? Как замечательно! – обрадовалась Лала. – Тебе букашечки благодарны будут, Рун. За заботу такую. Тоже ведь живые, тоже жить хотят, радуются каждому денёчку, проведённому на свете. Они помнят добро.