Поцелуй Дракона - стр. 32
– Ишь, время ей трудно старому человеку сказать! Занятая больно!
– Сейчас время у гусей будешь спрашивать, – донесся из-за дерева знакомый голос – весь будто пронизанный сталью и холодом. – Или у рыб. Рыбы знают.
Старик развернулся – на удивление резво для своего возраста… и так и застыл, ошалело уставившись на вернувшегося Егора.
– Я… это… простите… не хотел… – зашелестел он, мгновенно растеряв весь апломб. – Не мог знать!
Присел даже, будто колени у него размякли. И быстро-быстро, чуть не спотыкаясь, вскарабкался на пригорок – назад к тропинке…
Раскрыв рот, Елена глядела ему вслед.
– Что? Напугал? – улыбаясь уголком рта, Егор спустился к камню, принял у Елены пиджак, сам же передал ей в руки небольшой картонный поднос с установленной на нем небольшой, стеклянной чашей, заполненной… мороженным?
– Не люблю оставаться в долгу, – пояснил Егор – как ей показалось, пряча неловкость за усмешкой. Прокашлялся и, сунув, руки в карманы, стал смотреть на воду – на того же грозного красноглазого гуся.
Она перевела взгляд на поднос. Мороженное было бледно-карамельного цвета, будто бы с капучино, да еще и не само по себе, а политое сладко-пахнущим малиновым вареньем.
Откуда это? – хотела было спросить. Но передумала – какая, собственно, разница? Раз принес, значит было откуда.
Куда важнее был вопрос – зачем он его принес? И зачем привел ее сюда, на берег реки? И почему наглый пенсионер так испугался, что убежал, сверкая пятками?
Слишком много вопросов для и так сумбурного дня – решила Елена. Да и любимое лакомство манит так, что голова уже от запахов кружится…
Мотнув головой, чтобы выкинуть из нее ненужное, она взяла ложечку, набрала ее до краев и отправила порцию нежной, взбитой текстуры в рот.
– Ммм… – не сдержавшись, замычала от удовольствия. – Вкусное…
Глаза даже прикрыла… а когда снова открыла, обнаружила, что Егор смотрит на нее – пристально, чуть склонив голову, будто экспонат в музее разглядывал.
– Что? – смутилась она, шумно проглатывая холодную, кисло-сладкую массу. От его взгляда сердце забилось быстрее.
Егор моргнул, отрываясь от каких-то своих внутренних размышлений.
– Да вот думаю о том, как мало женщинам надо, чтобы снова начать радоваться жизни. Со мной такое не проходит. Вы – крепкие. Завидую.
– А ты пробовал?
– Что?
– Мороженное. Когда плохо. Пробовал?
Он помедлил мгновение, глядя на нее широко распахнутыми глазами, потом вдруг усмехнулся чему-то своему… и двумя широкими шагами преодолел расстояние между ними, усаживаясь рядом с ней прямо на камень.
– Давай. Всегда любил экспериментировать.
Не ожидав такой немедленной реакции, она замешкалась – ложка-то одна. Кормить с нее почти незнакомого мужчину? Или протянуть ему, пусть сам кормится?
Пока мысли метались во все стороны, а руки тряслись от внезапно захлестнувшей дрожи, он решил за нее, забрав у нее весь поднос с мороженицей. Без малейшего сомнения, как будто, так и должно быть, зачерпнул полную ложку кремовой массы и отправил ее в рот, так же, как она, закрывая на мгновение глаза – словно хотел погрузиться в мир вкусовых ощущений полностью и без помех.
Елена неотрывно следила за его сосредоточенным лицом, пытаясь понять кое-что гораздо более важное, чем его реакцию на мороженое с малиной.
Отвести взгляд, когда он снова открыл глаза, она не успела, и они снова встретились – его, нечитаемо-глубокие, серые, словно горная сталь, и ее – распахнуто-удивленные и слегка расфокусированные под длинными ресницами.