Поцелуй для проклятого принца - стр. 15
— Я? Чем?
— Ни одна женщина этого мира не посмела бы общаться со мной так нагло и провокационно, на равных, и уж точно ни за что не посмела бы ударить.
— И почему я не удивлена? — закатила глаза на такое заявление. — Всё-таки твоё самомнение не знает границ.
— Как и твой острый язычок, — парировал он.
— Могу, умею, практикую.
Через мгновение мы друг другу улыбнулись. На этот раз открыто и тепло. Мне даже показалось, что солнце стало ярче светить в эту секунду. И сам Сеттариас казался как никогда близким и родным. Будто мы всю жизнь знакомы, а не всего несколько часов.
— Мне всё больше кажется, что я сплю, — качнула головой, отгоняя от себя идиотские ощущения, вызванные этим небольшим затишьем.
Да и как поверить в реальность, когда вокруг столько всего невероятного происходит.
— Ты не спишь, — заверил меня брюнет.
И, наверное, я странная, но испытала противоестественную радость от этого. В своём мире я всегда чувствовала себя чужой и никому ненужной. Мама умерла в мой десятый день рождения, а папа очень скоро нашёл себе новую семью, и я стала не особо ему нужна. Так что после школы я сразу покинула отчий дом, поступив в университет в другой области. Но легче не стало. Зато здесь и сейчас, глядя на горы вокруг нас, мне казалось, я вернулась домой.
— Хорошо, — улыбнулась. — Потому что даже если это всё-таки сон, я не хочу просыпаться.
— Это в тебе стресс говорит, — хмыкнул Сеттариас. — Вот поешь, поспишь, отдохнёшь, и сразу всё изменится.
— Вредный ты всё-таки.
— И тебе это нравится.
Фыркнула насмешливо на столь сомнительное заявление.
— Я уже говорила, что ты излишне самонадеян?
— И это тебе тоже во мне нравится, — подмигнул он мне, отворачиваясь от входа.
Осмотрелся и направился к Грому.
А на его слова я промолчала. Во-первых, всё равно ведь не докажешь. Упрямый. А во-вторых, не хотелось портить момент затишья. С ним же никогда не угадаешь, что будет дальше. Лучше просто заранее морально приготовиться ко всем неожиданностям, иначе нервы мои точно сдадут рано или поздно. Поэтому я просто продолжила молча наблюдать за ним и его действиями.
Парень тем временем решил расседлать пегаса.
— А мы разве не полетим дальше?
— Слишком светло. Есть риск снова нарваться на гарпий. Так что придётся здесь побыть до вечера.
Ну раз надо значит надо. В конце концов:
— Тебе виднее.
— Да здравствует первая разумная мысль, — съехидничал Сеттариас, отвязывая от седла Грома сумки и укладывая их на каменный пол у стены.
— И вот мне уже опять хочется тебя стукнуть, — проворчала я на это.
— Да я уже понял, что терпение — не твой конёк, — хмыкнул он, отстёгивая ремни и снимая со спины пегаса седло.
Что ж, с этим не поспоришь. Хотя…
— Не будь у меня этого, как ты говоришь, конька, и я бы точно помогла тому эльфу тебя добить, — парировала. — Что с ним, кстати, стало? — подошла ближе.
— Свалил, как только понял, что сегодня не день моей смерти.
Седло присоединилось к сумкам.
— То есть он жив? — выдохнула облегчённо.
— Да что с ним станется? Живучий, как тот же зомби, — поморщился Сеттариас, открывая одну из двух сумок и доставая оттуда два пледа.
Один из них он принялся стелить на более-менее ровный участок пола, а второй оставил сложенным в несколько раз лежать на краю.
— Почему он вообще хочет тебя убить?