Поцелуи под омелой - стр. 25

А я и забыла, насколько он высокий и широкоплечий. Из-за этого комната сузилась до размера спичечного коробка. Стены напирали, я почувствовала себя героиней сказки Кэрролла. Только не помнила, когда попробовала волшебный эликсир уменьшения.

– Морозов, пошел вон, – запыхтела я, будучи прижатой к раковине оленьей тушей.

И не сбежать. Нас разделяла стопка вещей в руке, а позади меня висело зеркало и валялась разбросанная косметика. Не в душевую кабину же лезть, ей-богу!

Пальцы нащупали тюбик. Правда, воспользоваться им в качестве средства обороны не получилось. Рудольф заметил движение и ловко перехватил мое запястье с занесенной баночкой. Тяжелой, кстати. При удачном стечении обстоятельств я бы поставила мерзавцу гематому.

– Забавные вы, женщины, – сказал Морозов. Мои попытки выбраться он проигнорировал, прижался плотнее и заглянул мне за плечо. – Столько ненужного хлама, лишь бы привлечь мужчину.

– Мы красимся для себя, – зашипела я. – Это вы с утра встали, чубчик прилизали и пошли. А нам нужна эстетика.

– И для Назара не красилась? – внезапно спросил Рудольф.

У меня дар речи пропал после столь неожиданного выпада. Несколько минут я стояла, хватая ртом воздух, не в силах что-либо произнести. Даже достойного ответа не нашлось, все какие-то оправдания.

Эдакие трепыхания рыбки на льду. Сколько ни бейся, все равно блюдом станешь.

– При чем здесь мой муж? – выдавила я немного заторможено. Голову задрала повыше, чтобы видеть выражение лица Морозова.

Удивительное дело, оно совсем не лучилось добродушием. Прямо как вчера. Один в один озлобленный на мир олень в салоне автомобиля.

– Бывший, – поправил Рудольф чуть надменно и поставил руки на бортик раковины по обеим сторонам от меня. – Неприятная тема, которая всегда актуальна.

Я прищурилась.

– Ответка с опозданием прилетела? Или биполярочка скачет? – раздражённо пихнула я Морозова в грудь. – Ты бы к специалисту сходил, перепады настроения опасны для психики.

– Тебе можно мозги выносить, а я сразу к чокнутым причислен?

Появилось ощущение, что мы – два иностранца. У каждого беда с пониманием другого. Я говорю одно, Рудольф слышит прямо противоположное и наоборот. Такими темпами мы не решим разногласия, а усугубим случайно образовавшийся конфликт. Не только рабочих интересов, но и личных.

– Что случилось, Морозов? – я уронила вещи и сжала переносицу. – Вряд ли ты пришел сюда для ссор. И сомневаюсь, что шутки моей подруги спровоцировали в тебе обиженного мачо.

Ну давай, олень, объяснись.

Я уставилась на притихшего Рудольфа. А он громко и тяжело вздохнул.

– Меньше двух суток прошло, как я потерял целомудрие и честь после встречи с тобой, – трагичным тоном протянул Морозов с едва уловимым шлейфом грусти. – Ты страшная женщина, Сахарочек. У меня образовалась зависимость.

– Мечтаешь исправить во мне замашки тирана чистотой любви? – меня затрясло от смеха. – Ничего, через сутки начнешь подбирать свадебный костюм и составлять списки имен для первенца.

– Сначала кольцо, потом дети.

– Меркантильный какой, а как же большая и светлая?

– Учти, меня кормить исключительно овощами с эко-ферм. Элитному оленю полагается еда класса люкс.

Наше дыхание перемешалось, поскольку Рудольф наклонился слишком близко. В поясницу врезался бортик, но я проигнорировала боль. Прогнулась и провела ладонями по шерсти пальто, добралась до ворота. Взгляд уловил знакомую мордочку красноносого оленя в распахнутых полах.