Побег - стр. 4
После утомительной погони и еще более утомительной борьбы запыхавшийся Мачори не мог подняться с пола достаточно быстро. Обрубок к этой минуте тоже заметно устал, но сохранил силы для того, чтобы не дать врагу перехватить у него инициативу. Не успел еще гигант облегченно вздохнуть, как на него обрушилась новая напасть. Такая же тяжелая, как первая, и прилетела она оттуда, откуда Мачори ее не ждал. Что стало для него очередным неприятным сюрпризом… Если, конечно, он успел понять это за то мгновение, которое ему оставалось прожить на свете.
Не рискуя нападать на лежащего противника без оружия, Обрубок подскочил к столу, о который Мачори едва не ударился затылком, падая на пол. И устроил-таки встречу вражеской головы с этим тяжелым предметом. Так сказать, раз уж Магомет не идет к горе, то почему бы горе не сходить к Магомету…
Конечно, стол был и близко не сравним с горой. Но для раскалывания черепа, даже такого крепкого, он вполне годился. Вдобавок голова Мачори лежала на железном полу, а сам он не успел даже поднять руки, чтобы защититься – настолько внезапно все случилось.
Хрясть! – и доселе непобедимый садист-исполин забился в предсмертных конвульсиях. Точно так же, как бились в агонии его жертвы, которым он с упоением мозжил головы и на «Рифте-75», и на свободе. За что, собственно, его сюда и упекли, изгнав с позором из Французского Иностранного легиона…
От раздавшегося в момент удара мерзкого звука никто даже не поморщился. Да и с чего бы вдруг? Сложно удивить здесь кого-то расколотыми черепами и разбрызганными по полу мозгами. Большинство местных зэков прошло не одну войну и вдоволь насмотрелось на всякие мерзости. А многие не только насмотрелись, но и сами их творили. Причем зачастую с большим размахом и изобретательностью. Таков он, этот «Рифт-75». Здесь практически нет гражданских преступников – сплошь одни военные. И не обычные, а исключительно те, кто был приговорен трибуналами своих стран к высшей мере наказания либо пожизненному заключению. Короче говоря, достойная компания для Обрубка, хоть он и сторонился здешних группировок, предпочитая держаться особняком и не привлекать к себе лишнего внимания ни собратьев-зэков, ни охраны.
Все верно, сама по себе гибель Мачори никого не ужаснула. Но вот гибель не абы кого, а правой руки полковника Рошона вызвала в толпе оторопь. Происшествие было далеко не рядовым и могло обернуться весьма неприятными последствиями. В первую очередь, разумеется, для Обрубка. Синие Одеяла не накинулись на него здесь и сейчас лишь потому, что чтили негласные правила таких поединков. А именно: окончательную участь их победителя решали только главари банд – Рошон, Абу Зейдан и Штернхейм. И в данном случае двое последних были не при делах, поскольку Мачори пал от руки обычного зэка, не входившего ни в одну банду.
Дальнейшая судьба Обрубка зависела от решения одного-единственного человека – Рошона. Который, как назло, отсутствовал сейчас в столовой. То есть полковнику придется судить обо всем случившемся здесь по рассказам своих подручных. И это плохо, ведь ожидать по-настоящему честного суда от главаря Синих Одеял – да и от остальных главарей тоже – было бы слишком самонадеянно.
Впрочем, пока что Обрубка беспокоило другое. Едва до всех дошло, что Мачори мертв, как вертухаи тут же сорвались с места. И, выкрикивая команду «Разойдись!», стали проталкиваться сквозь толпу к победителю. Разумеется, никто и не попытался им воспрепятствовать. Заметив их приближение, Обрубок решил не дожидаться ударов дубинками. И, подняв руки, заранее встал на колени, как требовали в таких случаях тюремные правила. Правда, он чуял, что без насилия все равно не обойдется. Ни Обрубок, ни прочие нарушители порядка никогда не отправлялись в карцер, избежав побоев. Тоже своего рода тюремный ритуал, через который проходят все штрафники, неважно, сопротивляются они при этом охране или нет.